Что приносит тьма
Шрифт:
– В чем вы хотите меня убедить? Что Фой застрелил торговца и украл у него бриллианты? А затем?.. Стал жертвой уличных грабителей?
– Весьма вероятно.
«Да, вероятно», – подумал Девлин. Фой сам признался, что следил за домом Эйслера, и к тому же был достаточно безумен, чтобы убить ростовщика и забрать драгоценности, которые полагал своими. Однако Себастьян не считал эту версию правильной.
Он задержал взгляд на жестких чертах бывшего лейтенанта.
– Мы оба знаем, что вы способны на убийство.
Тайсон ухмыльнулся:
– Эта способность у нас с вами общая, не так ли, капитан?
ГЛАВА 47
В
33
Аптекарский сад в Челси– второй по возрасту ботанический сад Великобритании после Ботанического сада Оксфордского университета.
Основанный в 1673 году Почетным обществом аптекарей Лондона для образовательных целей (аптекарские подмастерья изучали здесь медицинские свойства растений), он не принадлежал ни одному университету. Когда финансирование растущего сада стало проблемой, доктор Ханс Слоун, чьим именем названы площадь и улица, расположенные неподалеку, выкупил особняк и землю, на которой расположился сад, и сдал ее в бессрочную аренду Обществу аптекарей за пять фунтов в год. Именно столько до сих пор ежегодно выплачивает наследникам Слоуна благотворительная организация, занимающаяся Аптекарским садом.
В XVIII веке Аптекарский сад стал одним из ведущих мировых центров ботаники и обмена растениями. В 1730-е годы сюда приезжали ученые со всего мира, включая знаменитого Карла Линнея, который лично классифицировал ряд местных растений. Постепенно здесь были созданы условия для самых разных представителей мировой флоры. Например, альпинарий у пруда расположился на смеси из дробленых кирпичей, камней, привезенных из лондонского Тауэра, и исландской лавы. Он датируется 1773 годом и является самой древним в своем роде по стране.
Человек, на встречу с которым явилась Кэт, уже ждал ее у самой кромки воды. Когда актриса подошла, он развернулся: высокая, мощная фигура в начищенных сапогах для верховой езды, бежевых бриджах и ладно скроенном темном сюртуке.
– Доброго утречка, – нарочито подчеркивая свой акцент, поздоровался мужчина. Его звали Эйден О'Коннелл, и он был младшим сыном графа Раткейла, из древнего ирландского рода, давно пользовавшегося недоброй славой за рьяное сотрудничество с английскими захватчиками. Кэт по-прежнему с трудом верилось, что этот аристократ – молодой, красивый, богатый – предпочел рискнуть всем ради тайной деятельности на благо независимости Ирландии. Как когда-то и сама актриса, он решил, что один из лучших способов помочь своей родине и ослабить англичан состоит в оказании помощи их врагам, французам.
О'Коннелл приподнял шляпу, и две обаятельнейшие ямочки на его худощавых щеках углубились от ленивой улыбки.
– Не чересчур ли самонадеянно с моей стороны предположить, что вы переменили свое решение и готовы снова работать с нами?
– Для подобного предположения вы слишком хорошо меня знаете, – обронила Кэт. Собеседники развернулись и пошли вдоль берега.
– Ах, такого ответа я и опасался, – скорбно вздохнул О'Коннелл. – Тогда почему, скажите на милость, мы встречаемся, бросая вызов одному из самых промозглых сентябрьских дней на моей памяти?
– Потому что Рассела Йейтса собираются повесить за убийство, которого он не совершал, и с каждым днем гибнет все больше людей.
Когда спутник промолчал, актриса спросила:
– Вам известно о «Голубом французе»?
Ирландец прищурился на призрачные очертания каштанов на противоположном берегу пруда.
– Да, известно.
– Мне необходимо выяснить, кому Наполеон поручил вернуть бриллиант.
– А вот этого я не знаю.
Кэт так резко развернулась к собеседнику лицом, что тяжелые шерстяные юбки ее платья взвихрились вокруг лодыжек.
– Не знаю – или не скажу?
В прикрытых веками зеленых глазах блеснул веселый огонек.
– Не знаю… но не сказал бы, если б знал.
– Тогда хоть намекните: это англичанин?
– По правде говоря, мне неведомо. Насколько я слышал, это может быть даже женщина. Но одно известно точно: Наполеон недоволен результатами работы своего агента. Для возвращения бриллианта император послал из Парижа в помощь еще кого-то. Кого-то, кто, по слухам, ловок, умен и очень опасен.
– Мужчина с изрытым оспой лицом?
– Понятия не имею. Я его не видел.
– Зато я видела. Он пытался похитить меня на рынке Ковент-Гарден.
Губы О’Коннела сжались в тонкую линию.
– Да, я слышал.
– От своих французских хозяев?
Ирландец вскинул голову, раздувая ноздри:
– Проклятье! Так вот что вы думаете? Будто я замешан в этом?
– А что еще мне остается думать?
– Я узнал об инциденте так же, как и остальные жители Лондона – новость носится по всему городу! Кроме того, какого дьявола агентам Наполеона стараться заполучить вас в свои руки?
– В этом есть резон, если они считают, будто Йейтс убил Эйслера и забрал «Голубого француза». Тогда напрашивается идея выкрасть жену Йейтса и предложить обмен.
О’Коннел молчал.
– А разве нет?
Ирландец длинно, прерывисто вдохнул:
– Полагаю, такое не исключено. Но если ваше предположение и верно, я ничего об этом не знаю. – Протянув руку, он тыльной стороной ладони мягко, очень коротко прикоснулся к щеке Кэт. – И запомните: французы хозяева мне не больше, чем недавно были вам. Я работаю с ними – не на них.
Актриса пытливо вгляделась в обманчиво открытое, привлекательное лицо собеседника. Однако он, подобно самой Кэт, играл в опасные игры и давным-давно научился не выдавать себя.
– Можете ли вы сообщить мне хоть что-нибудь дельное?
О’Коннел покачал головой:
– Лишь одно: не завидую тем, кто получил это задание. Им наверняка обещано высокое вознаграждение. Но если они не сумеют вернуть бриллиант, Наполеон заподозрит предательство – что его люди просто-напросто решили оставить камень себе.
– Другими словами, в случае неудачи их убьют, – уточнила Кэт.
– Скорее всего, да. И посланцы императора понимают это. А значит, те, с кем вы столкнулись, опасны вдвойне, поскольку от успешного выполнения миссии зависят их собственные жизни. Встаньте на их пути, и весьма вероятно погибнете.
Помедлив минуту, ирландец добавил:
– Возможно, вы сочтете нелишним передать такое же предупреждение лорду Девлину.
ГЛАВА 48