Что приносит тьма
Шрифт:
Это была та стадия расследования, которой Сен-Сир всегда страшился: когда трупы свидетелей и подозреваемых начинали громоздиться один на другой, а на каждый найденный ответ возникало два новых вопроса. Все острее ощущая, как поджимает время, виконт из квартиры Тайсона на Сент-Джеймс-стрит направился на Тауэр-Хилл.
Хотя дождь и прекратился, дувший от реки ветер был леденяще холодным, напоминая скорее декабрь, чем конец сентября. Девлин застал хирурга насвистывавшим старинную ирландскую застольную песенку над гранитной плитой посреди
– О, вот и ты, – поднял глаза Гибсон, со звоном отложил скальпель и потянулся за тряпкой, чтобы вытереть окровавленные руки. – А я собирался тебя повидать, попозже.
– Как я понимаю, Фой скончался из-за этого? – кивнул Себастьян на раскроенный череп покойника.
– Ясное дело, из-за этого. Весьма действенный способ.
– Что еще скажешь?
– Ну… Удар, похоже, нанесли слева. Это свидетельствует, что злоумышленник был правшой.
– Если только на жертву не напали сзади.
Гибсон покачал головой.
– Судя по углу, Фой стоял к убийце лицом.
Себастьян наклонился, присматриваясь к кровавой каше.
– Есть предположения, чем его ударили?
– Чем-то длинным и тяжелым, причем с огромной силой. Я бы сказал, намерением было именно убить, а не оглушить.
– Любопытный выбор оружия. В смысле, зачем использовать дубинку? Гораздо проще – и надежнее – всадить под ребра нож.
– Дубинка – обычное орудие уличного ворья.
– То-то и оно. Возможно, замысел состоял в том, чтобы придать вид, будто Фой стал жертвой заурядных грабителей.
Доктор бросил тряпку на ближнюю полку.
– Ты ведь знаешь, что этому бедолаге уже проламывали голову? Насколько я разглядел, в прошлый раз он чудом остался жив.
Девлин выпрямился.
– Мне говорили, будто в Испании его лягнул мул.
– Мул? – мотнул головой хирург. – Мула там и близко не было.
– Вот как?
– Я видел людей, угодивших под копыто, однако видел и то, что может сотворить с человеческим черепом приклад ружья, если орудовать им с определенной силой и умением.
Себастьян кивнул на зияющую рану:
– Это сделано ружейным прикладом?
– Нет. Скорее, отрезком свинцовой трубы.
– Славно. – Девлин вышел на порог открытой двери и втянул в легкие сырой, холодный воздух.
– Давеча, заскочив перекусить в паб, услышал любопытные пересуды, – подковыляв к нему, сообщил Гибсон. – Говорят, власти решили освободить Рассела Йейтса.
– Что?! – уставился на хирурга Себастьян.
– Угу. Вроде как из-за мешочка с бриллиантами, найденного на нашем покойнике. Полагают, вероятней всего, Фой и убил Эйслера.
– Но… я так не считаю.
Доктор, прищурившись, вгляделся в лицо приятеля:
– А я-то думал, ты будешь прыгать от радости, услышав, что Йейтса того гляди выпустят.
Девлин покачал головой, припоминая, как Кэт рассказывала о визите лорда Джарвиса в камеру к арестованному в первую же ночь – и какими встревоженными были при этом ее глаза.
– Заключение Йейтса в тюрьму с самого начала казалось странным. И освобождение почему-то выглядит частью всей этой головоломки.
– Может, это просто пустая болтовня.
– Есть только один верный способ выяснить, – оттолкнулся от дверного косяка Себастьян.
Высокомерный клерк в участке на Ламбет-стрит уведомил виконта, что по пятницам Бертрам Ли-Джонс в присутствие не ходит.
– Он здесь по вторникам, средам, четвергам и субботам, – объяснил служащий, бросая кислый взгляд в глубину коридора, где растрепанная проститутка в драном платье из пурпурного атласа и с неестественно рыжими волосами на визгливом кокни препиралась с констеблем.
– Ничем я не промышляла! – выкрикивала она. – Я приличная девушка, так-то вот!
Себастьян не отводил взгляда от узкого, костлявого лица собеседника.
– Так вы говорите, мистер Ли-Джонс в минувший понедельник не находился при исполнении служебных обязанностей?
– Не находился.
– Тогда каким образом он принял участие в поимке Рассела Йейтса?
– Так получилось, что мистер Ли-Джонс оказался в непосредственной близости от Фаунтин-лейн, когда там поднялся крик. Посему взял на себя руководство преследованием и задержанием подозреваемого и свидетелей опросил, после чего официально препроводил злоумышленника в Ньюгейт. Провел здесь всю ночь до утра.
– Похвально.
Служащий засопел. На вид ему было лет сорок, рельефный череп облепляли сальные темные волосы, а выдающийся нос мог соперничать с носом самого Веллингтона.
– Мистер Ли-Джонс чрезвычайно добросовестный магистрат.
– И где я могу его найти?
Из недр участка донеслись жалобные вопли проститутки:
– Да говорю же, я таким ни в жисть! Все эти поклепы – бред сивой кобылы!
Клерку пришлось повысить голос, чтобы перекричать задержанную.
– Мистер Ли-Джонс не любит, когда его беспокоят в выходной день. Если вам угодно, приходите в субботу. Мы открываемся в одиннадцать.
– Боюсь, дело безотлагательное.
– В таком случае, увы, – вернулся к своим записям служащий. – Можете обратиться к магистрату Диксону, который в настоящее время при исполнении. Или приходите в субботу. Выбор за вами.
– А мне показалось, вы только что утверждали, будто мистер Ли-Джонс чрезвычайно добросовестный магистрат. Вряд ли он будет признателен вам за усердную защиту от посланца королевского двора.
– Королевского двора? – вскинулся клерк, по лицу которого прокатилась волна борющихся чувств: сомнения, нерешительности, досады и огорчения.