Что-то не так в городе Идеал
Шрифт:
Вайолет открыла тяжёлую дверцу машины, высунулась наружу и поглядела влево и вправо.
Было темно, дорожку окружали большие деревья. Их огромные кривые ветки раскачивались на ветру, отбрасывая тени на гравий. Вайолет содрогнулась, когда листья принялись шептаться, нырнула обратно в машину и захлопнула дверцу, скрываясь от всех опасностей.
Мама всегда говорила, что у Вайолет чересчур живое воображение. И сама Вайолет не отказалась бы сделать его не таким живым. Сейчас она всматривалась в темноту и воображала всевозможных страшилищ, которые наверняка затаились среди обступивших машину деревьев.
Надо спасаться. Глубокий вдох. Ну, на счёт «три». «Раааз, двааа, триии…».
Она выскочила из
Когда Вайолет захлопывала за собой дверь, ей почудилось, будто среди стволов хохочет эхо. Она прижалась спиной к стене и сползла на пол, стараясь восстановить дыхание. Это ведь не мог быть смех?
Дверца машины хлопнула, и Вайолет заледенела. Там кто-то есть? Сердце в груди заколотилось.
– Вайолет, это ты, малышка? – позвала её из комнаты мать. – Подойди и поздоровайся с нашими гостями.
Вайолет вытряхнула из головы мрачные мысли, решив, что шумел ветер. Опять это воображение, никак не уймётся! Злясь на себя, она поднялась на ноги.
Скинула туфли и оставила их у двери. Пол в коридоре был выложен блестящей кремовой плиткой, пройтись по нему в носках – одно удовольствие. Вайолет разбежалась, прокатилась до самой комнаты и остановилась перед кухонным столом.
На неё глядели четыре пары глаз – две смущённо, две в изумлении.
– Вайолет! – прикрикнул отец. – У нас гости.
Вайолет не ответила.
Накануне вечером она решила, что не будет разговаривать с отцом до тех пор, пока он не передумает, и они все вместе не вернутся домой. Не разговаривать с ним было невмоготу, потому что она любила его так, что не променяла бы и на миллиард фунтов. Но она и отец хотели разного. В сущности, и мама не рвалась переезжать. Роза Браун работала бухгалтером в процветающей фирме, и в их городе у неё осталось множество друзей; но она как-то сказала дочери, что иногда приходится поступать правильно, даже если это тяжело и тебе не хочется. Так вот, нынешний переезд – правильное решение для всей семьи.
Вайолет думала перестать общаться и с матерью, но тогда ей, единственному ребёнку в семье, вообще не с кем будет поговорить, по крайней мере до тех пор, пока она не заведёт здесь друзей.
Отец быстро нарушил тишину и познакомил её с двумя странными мужчинами, сидевшими за столом.
– Вайолет, это мистер Джордж Арчер.
– Джордж, просто Джордж.
Высокий поднялся из-за стола и подал руку девочке. Она постаралась удержаться от смеха. Джордж Арчер был таким длинным, что даже не мог выпрямиться в этой комнате с низким потолком. Он склонил голову набок так, что щека едва не касалась плеча. И всё у него было удлинённое: руки, как две змеи, пальцы, похожие на червяков, нос – тонкий, как карандаш – чуть не разрезает лицо пополам. Джордж Арчер был совершенно лыс, и его голова с кремово-белой макушкой блестела, как только что снесённое яйцо. Было видно, что стоять ему неудобно, и он быстро сел.
– Я Эдвард. Рад с тобой познакомиться, Вайолет, – сказал тот Арчер, что поменьше, и тоже приподнялся, пожимая руку девочки.
И опять Вайолет подавила смех. Она, даже не самая высокая в своём классе, была не ниже мистера Эдварда Арчера. Он ростом не вышел, зато в ширину хоть куда. Квадратный, как буханка хлеба. Голова посажена прямо на плечи, как будто он забыл, что шея тоже нужна, и глаза слегка выпучены, ни дать ни взять – хотят спрыгнуть с лица.
Братья были одеты в одинаковые коричневые костюмы и начищенные коричневые ботинки. У Эдварда Арчера на голове красовалась такая же смешная шляпа-котелок, как у человека без лица на картине, что так нравится папе [1] . У Джорджа Арчера тоже была шляпа, но она лежала на столе. Вайолет подумала: он не надевает её потому, что иначе она всякий раз сваливалась бы, когда он встаёт.
1
Возможно, имеется в виду картина бельгийского художника-сюрреалиста Рене Магритта (1898–1967) «Сын человеческий» (1964). – Здесь и далее примеч. пер.
Глаза у обоих Арчеров прятались за очками в прямоугольных золочёных оправах и имели жутковатый красный цвет. Вайолет даже слегка испугалась, но тут Джордж снял очки.
– А-а, вот в чём дело. А я подумала, что у вас что-то с глазами, – Вайолет улыбнулась долговязому близнецу. – А почему линзы красные?
Джордж Арчер снова взгромоздил очки на нос.
– Они с розовым напылением. Мы…
– Вайолет, милая, – поспешно перебил брата Эдвард Арчер, – тут такое дело… Мы надеемся, твой папа нам поможет. Понимаешь, наш городок – само совершенство, только есть одна особенность: у нас каждый житель, буквально каждый, носит очки. И ты, Вайолет, и твои родители, когда поживёте немного у нас, заметите, что у вас затуманивается зрение, картинка по бокам становится мутной. И в конце концов вы все ослепнете. Сюда многие учёные приезжали, выясняли, в чём причина. Они говорят, беда в том, что мы живём слишком близко к солнцу.
– Мама! – Вайолет дёрнулась, стараясь не заплакать. – Я слепой быть не хочу. Я люблю смотреть. Я же знала, не надо было сюда ехать.
– Что ты, моя милая, я совсем не хотел тебя пугать, – теперь Эдвард Арчер заговорил ласково. – Поверь мне, это только на время. Эта неприятность пройдёт, стоит тебе уехать из города. Впрочем, я уверен, что ты останешься в Идеале надолго; отсюда никто не уезжает, – коренастый мужчина улыбнулся. – Мы нашли отличный выход. Эти очки полностью решают проблему. У нас их все носят. Говорят, они модные.
Он поправил на переносице собственные очки.
– Тебе, дорогая, надо будет сходить в нашу лавку с оптикой, и мы подберём тебе очки, – подхватил Джордж Арчер, тоже улыбаясь.
Вайолет невольно ухватилась за мамину полосатую юбку.
– Мам, я не хочу ходить в очках, у меня со зрением всё в порядке.
– Поэтому, малышка, твой отец и здесь, – Эдвард ухмыльнулся. – Мы надеемся, скоро очки никому не понадобятся.
Братья Арчеры были новым начальством отца Вайолет. «За Юджином буквально охотились рекрутёры», – сообщила мама с гордостью своим подругам однажды вечером. Вайолет подумала, что новость не так уж хороша, и постаралась не воображать, как за её папой бегут преследователи. Он получил премию за свои разработки, и его фотография попала на обложку журнала «Око шпиона» [2] . Мама сказала, что о папиной работе говорит весь мир; ну, та часть мира, которая, как и папа, любит глаза. Вот и Арчеры, по её словам, прочитали статью в «Око шпиона» и позвали папу к себе на работу.
2
Eye Spy – британский журнал, специализирующийся на разведывательной и охранной тематике.
– Дочка, это совсем ненадолго, – мама успокаивала Вайолет, нервно поглядывая на мужа. – Папа решит проблему, и всё.
– Вайолет, не волнуйся, – подтвердил отец и потянулся, чтобы погладить девочку по голове.
Она увернулась от его руки и спряталась у мамы за спиной.
– Она устала, – вздохнул доктор; его щёки слегка покраснели. – У нас был нелёгкий день. Наверное, всем пора спать.
– Нет-нет, подождите, – запротестовал Эдвард Арчер. – Вы обязаны попить нашего чаю. Традиция Идеала.