Что-то не так в городе Идеал
Шрифт:
– Да-да! – крикнула Роза.
– О, миссис Браун, доброе утро. Я только зашёл узнать, как начинается ваш первый день, и предложить Юджину подвезти его на работу.
– О, это вы, мистер Арчер, – с облегчением выдохнула мама, – вас сам Бог привёл. Кажется, дела идут хуже, чем вчера. Солнце подействовало быстрее, чем мы ожидали.
– Да-с, неприятность. Так иногда происходит. Вам не о чем беспокоиться. Мы вас не мешкая вернём к нормальной жизни.
Через пару минут мистер Эдвард Арчер – бесспорно, это был он,
– Едем в наш бутик «Очки и всё для них»! – провозгласил он, и мотор немедленно пробудился.
Вайолет всегда считала, что «бутик» – это бутерброд, с ударением на первый слог. Что такое «бутик» с ударением на второй слог, она и понятия не имела. А здесь, похоже, под «бутиком» подразумевается какой-то суперский магазин. Нельзя было просто назвать «Оптика»? Видимо, Арчеры любят щеголять словами.
Вайолет решила, что никогда больше не хочет быть слепой, в ту минуту, когда мистер Эдвард Арчер помогал ей медленно выбираться из машины, придерживая за руку. Ей нравилось видеть. Она уже соскучилась по цветному, ей нужно увидеть что-нибудь голубое, фиолетовое, жёлто-розовое, что-нибудь не чёрное и не мутное. Подошло бы даже коричневое.
Её осенила внезапная мысль.
– Мистер Арчер, мы ведь ещё не были на солнце. Как же оно могло повредить нам глаза?
– Малышка, оно всё утро светило вам в окна, – объяснил Эдвард Арчер.
– Но…
– Понимаешь, Вайолет, некоторые люди особо чувствительны к солнцу.
С этими словами Эдвард так сжал её плечо, что она испугалась, не оторвёт ли он ей руку. Она слегка отодвинулась, и тут же её нога наткнулась на что-то твёрдое.
– Ух! – вскрикнула она, поднимая ногу.
– Какой же я дурак! Не предупредил про ступеньки, – сказал Эдвард Арчер и ослабил хватку.
Крепко держась за его локоть, Вайолет осторожно одолела пять ступенек, но тут вдруг чёрная пелена у неё перед глазами стала ещё чернее, и Вайолет споткнулась.
– Не бойся, милая, просто мы заходим в помещение, поэтому освещение немножко поменялось.
Эдвард рассмеялся.
Вайолет вложила в улыбку всю посильную для неё учтивость. Она и так уже наполовину решила, и этот смех рассеял любые сомнения: Эдвард Арчер был ненавистен ей почти так же, как и его брат.
– Так, милая, сейчас я опущу тебя в креслице.
Эдвард взял её за руки и усадил. Она вздрогнула, когда её голые ноги коснулись холодной кожаной обивки. На ней по-прежнему была её старая короткая пижама с пушистыми сердечками. Она покраснела, представив красно-розовую вышивку. Она уже говорила маме, что выросла из пижамы с сердечками, но разве родители слушают?
– Сейчас я схожу за твоими мамой и папой, – сообщил Эдвард Арчер, и скоро его шаги стихли в отдалении.
Магазин погрузился в тишину.
Иногда Вайолет нравилась тишина. Но не в этот раз. Когда ничего не видишь, отсутствие звуков пугает. Девочка зажала ладони между коленками и постаралась вспомнить весёлую песенку.
Неожиданно она услышала чьи-то тихие шаги; они становились громче – человек приближался к ней. Вайолет слепо повернулась в направлении звука.
– Мне нужно поговорить с твоим папой, – прошептал ей в правое ухо незнакомый голос.
– Кто здесь? – выдохнула она.
В помещение вошёл кто-то грузный.
– Теперь я тебя поймал, сиротка паршивый, – прозвучал другой голос.
Началась погоня. Один бегал за другим позади кресла Вайолет, зацепляясь за него и раскачивая. Наконец оба убежали обратно на улицу, и в помещении опять воцарилась тишина.
– Кто здесь? – крикнула Вайолет, вцепившись пальцами в подлокотники.
– Вайолет? Что ты здесь делаешь?
Этот голос она узнала. Это Джордж Арчер.
– В магазине кто-то был. Кого-то ловили!
– Правда? – девочке показалось, что мужчина встревожился. – Ты их видела? Как они выглядели?
– Нет, – быстро ответила Вайолет. – Я их не видела, но слышала. Один шептал мне в ухо!
– Ах, вот что, – Джордж Арчер рассмеялся. – Ты уже ослепла? При потере зрения и слух начинает чудить, ничего удивительного.
– Нет, тут действительно кто-то был, мне не показалось, клянусь! – уверяла Вайолет.
– Нет, Вайолет, никого не было, – Джордж решительно положил конец разговору.
Тут магазин наполнился знакомыми голосами.
– Мам, это ты? – крикнула Вайолет, подаваясь вперёд.
Чьи-то руки легли ей на плечи и потянули назад.
– Здесь можно много всего стеклянного разбить, дорогая Вайолет, – проворчал Джордж Арчер у неё за спиной.
– Вайолет, солнышко, не бойся, мы здесь, – успокоил её отец; его голос шёл откуда-то слева.
Вайолет хотела отозваться, но не смогла. Пару секунд было тихо, потом заговорил Эдвард Арчер:
– Ты, Вайолет, будешь первой, – по-видимому, он стоял прямо перед ней. – Надеюсь, эти подойдут. Если нет, можно будет подогнать оправу. У тебя большая голова для такой малышки.
Вайолет моргнула и зажмурилась. На переносицу ей легли очки. Тёплые, потные ладони сжали её щеки и сдвинули оправу. Дужки за ушами показались Вайолет толстыми и неудобными.
– Теперь, – сказал Эдвард, – расскажи, что ты видишь.
Вайолет задержала дыхание. Что если она все ещё слепа? Она медленно открыла глаза и ахнула.
Мир наполнился цветами. Стены, обитые блестящими тёмно-коричневыми панелями, толстый бордовый ковёр у её ног, ряды сверкающих золотом очков, разложенных в стеклянных шкафчиках. Ещё никогда она не бывала в таком роскошном месте.