Что творится под этой крышей
Шрифт:
Глава 9. Некоторым легендам лучше оставаться легендами
Всё оставшееся до парикмахерской время я пилил напильником гвозди. На рисунке были просто точки, так что я решил не заморачиваться и так и сделать — взял гвозди, отрезал шляпки, зашлифовал и проверил, как они держатся, если приклеить их к уху «Моментом». Они держались отлично.
Родинку на шее я нарисовал маркером, футболку выбрал примерно такую, как на рисунке — в целом, это было всё. В блокноте с легендой Честер был нарисован по пояс, так что больше
«Когда.»
Она так и не позвонила, никому, я даже написал друзьям, номера которых были крайними в моём списке входящих и исходящих, они тоже сказали, что им никто не звонил. Позвонил себе с маминого — гудки шли, трубку никто не брал. Когда я вернулся из парикмахерской, гудки идти перестали — разрядился.
«Чисто теоретически, можно предположить, что в телефоне сломался динамик — это объяснит то, что будильник не сработал, и то, что Маша не берёт трубку — она вообще не знает о том, что в куртке что-то есть, там застёгнутый на молнию внутренний карман, если не знать, не догадаешься.»
Родители оценили мою стрижку, похвалили куртку, пожелали удачи с девушкой и отпустили. Я сказал, что ночевать буду у бабушки, но бабушке об этом не сказал, чтобы не обрадовать раньше времени — если что-то пойдёт не так, я поеду домой, она расстроится. Подождём, посмотрим, там решим.
Я упаковал рюкзак как было, сел в автобус и встал на той остановке, на которой обычно вставала рыжая Маша, пошёл в ту же сторону, в которую уходила она, но теперь я знал, куда она приходила в итоге. Зелёные ворота и цветы, ровно такие, как показывал Машин папа, нашлись именно там, где он обещал, и это было прекрасно. Печаль состояла в том, что я в эти ворота колотил несколько минут — мне никто не открыл.
«Да она издевается.»
Рыжая Маша как будто специально водила меня за нос, водила меня за собой, водила меня как леший, кругами, на поводке, и я прекрасно понимал, что происходит что-то очень странное и так быть не должно, но остановиться не мог — было стойкое предчувствие, что меня в этом случае просто опрокинет и потащит, туда, куда надо, рекой жизни, бодхисаттве на потеху.
Я стоял перед зелёными воротами и смотрел на нарисованные цветы, потом на крышу старого дома, на чердачное окно, сквозь которое пробивался странный золотистый свет, как будто там внутри было что-то, что отражало солнце, которое здесь внизу уже село, а там наверху ещё светило.
— Здравствуйте, а вы к кому?
Я снял наушники и обернулся, передо мной стояла девочка-вамп в боевой раскраске, за её спиной топталось ещё трое таких же, я оценил насыщенный чёрный цвет волос вампирши, подозревая, что всё желаемое она от рыжей Маши вчера всё-таки получила. Она смотрела на меня так, как будто я сошёл с телевизора прямо у неё на глазах, я понизил голос и сказал с улыбкой:
— Здравствуй, Альбина. Я к Маше.
Она в восторге распахнула глаза и закрыла ладонями рот, убрала и прошептала:
— Она обо мне рассказывала?!
— Я рядом сидел, когда ты ей звонила, видел фотку. — Я отвернулся, делая вид, что ищу на доме табличку с номером, чтобы случайно не выдать лицом, насколько мне эта Альбина не нравится. Изобразил лёгкое сомнение и спросил: — Это правильный адрес? У Маши восьмёрка на шестёрку похожа.
— Правильный, правильный! Я ей сейчас позвоню, — она схватила телефон и побежала вприпрыжку к своим подругам, я делал скучающий вид, но прислушивался, хотя это было бесполезно — её голос скакал кардиограммой между шёпотом и писком, разобрать слова было нереально, но восторг читался в каждой гласной.
«Неужели она правда рада? Как-то сомнительно.»
Она продолжала трещать по телефону, я ещё раз постучал в ворота, просто чтобы не стоять столбом, но никто всё равно не открыл. Зато Альбина договорила, подбежала вприпрыжку, схватила меня под руку и объявила как нечто прекрасное:
— Машулька на дискотеке, это близко, мы тебя проводим! — и потащила. Я мягко освободил руку, но она опять в неё вцепилась, и с тем же восторгом, но уже слегка наигранным, спросила: — А как вы познакомились?
— В онлайн-игре, — я ответил чётко по легенде, я столько раз её прочитал, что успел запомнить почти дословно.
— Ну а как именно? — не унималась девочка-вамп, глядя на меня большими честными глазами, накрашенными так сильно, что без косметики я её не узнаю, если вдруг случайно встречу.
«У неё и цвет глаз ненастоящий, это линзы. Выглядит крипотно.»
Она была ненастоящая вся, и её такой сильный интерес к легенде о Честере выглядел подозрительно. Я подумал, что с тех пор, как Маша это написала, могло пройти достаточно времени, чтобы Маша ещё и на словах что-то добавила, что-то такое, о чём я не знаю, поэтому у нас будут расхождения в версиях.
«Это если у меня будет версия. А если её не будет, то проблем не будет.»
— Альбина, имей такт, это личное, — шутливо нахмурился я, от чего она пришла в дикий восторг и захихикала с подскоком и попытками на мне повиснуть. Я опять снял её со своей руки и спросил:
— Далеко ещё?
— Нет, вон она, видишь вывеску синюю? — она указала ненастоящим ногтем на светящуюся надпись «Dance» над железной дверью бывшего дворца пионеров и сегодняшнего, я так понимаю, ночного клуба. Ни разу здесь не был.
Мы купили билет, прошли мимо гардеробной и диджейской, остановились у входа в зал, Альбина тут же повисла на моём плече и проорала в ухо:
— Вон она, вон там! Видишь?
О, да, я видел, её сложно было не заметить. Она перекрасила волосы в чёрный цвет, который блестел и отражал разноцветные пятна светомузыки, и в данный момент как раз поднимала их над головой двумя руками, одновременно разворачиваясь спиной и покачивая бёдрами, полуприкрытыми мягкой тканью блестящей кофты, у которой практически не было спины, только складки на поясе и завязки на шее. Надеть бельё под эту тряпочку было бы нереально, и я ждал, задержав дыхание, когда же она развернётся, чтобы понять, что она решила с этим сделать.