Что за чертовщину я сейчас прочёл
Шрифт:
— Нет. Весь этот пруд. Это огромная пасть. Мальчик, которого ты видишь мальчиком, это всего-лишь приманка. Ничего больше.
Эми наблюдала за тем, как возле опущенного в воду лица мальчика всплыло несколько пузырьков.
Он был всё ещё жив.
— Но что, если я хочу рискнуть? — спросила Эми. — Если я умру, спасая ребёнка, может быть, именно так я и хочу умереть. Ты видишь одно, а я вижу другое.
— Эми. — начал Дэвид. —
— Но это мой выб-
В этот самый момент мимо них, покуда они спорили, вниз по склону рванул мужчина. И это был, конечно же, Тед.
Он на бегу вылез из куртки, расстегнул рубашку и нырнул под воду.
Джон и Дэвид начали орать вслед, но даже если бы он и услышал, то ни за что не стал бы прислушиваться. Но даже если бы они убедили Теда в том, что мальчик — это приманка, это бы не было оправданием позволить ему утонуть. Разве это не ясно?
Затем послышались крики и шаги — к ним приближалось трое байкеров, они созывали остальных, просили вызвать скорую.
Тед вытащил ребёнка из воды и начал делать ему дыхание рот в рот. Глаза Дэвида помутнели, он просто не мог поверить в то, что видел.
Мальчишка поперхнулся и зашёлся кашлем, подавая признаки жизни. Глаза Теда наполнились слезами восторга. Как и Эми.
— Звони Маркони, — прошипел Джон Дэвиду.
* * *
Десять минут спустя прибывшая полиция заставила почти всех горожан подняться на холм. Рядом с церковью стояли трое. Мужчина и женщина испанской наружности рыдали и обнимали спасённого ребёнка, укутанного в одеяло, который сидел у заднего выхода машины скорой помощи. Отец был одет в мокрый джинсовый жилет с байкерской нашивкой на спине; он и уличный коп попеременно то успокаивали его, то осыпали кучей вопросов.
Дэвид снова и снова набирал номер, пытаясь дозвониться до Маркони. Трубку не брали, тревога Дэвида росла с каждой секундой.
Джон сказал:
— Слушай, даже если ситуация с Мэгги пошла прахом, она, ну, не настолько сильно пошла прахом, раз мы с тобой ещё тут сидим, верно? Давай ещё немного подождём, вдруг он занят.
За их спинами прозвучал голос.
— Ну что, гении, неплохо вам удаётся находить детишечек. Ну так что.
Это был детектив Боумэн.
— Получил почти три сотни баксов за это дельце. — Сказал Джон. — Ребёнок говорит?
— Есть такое.
— Он говорит кучу жутко странной жути? — спросил Дэвид.
— Нет, он говорит по-испански. Распространённый язык, как видите.
— И что он сказал? Он рассказал, как очутился в пруду?
— Он сказал, что выплыл.
— Из... пруда, что ли? Откуда?
— Из шахты, через тоннель, полный воды. Сказал, что его держали в "пещере" вместе с другими. Говорит, все остальные детишки там. Ещё добавил, что становится тяжело дышать, воздуха там не хватает. Сказал, что от отчаяния нырнул в маленькую лужицу в пещере, а выплыл уже в пруду.
— Это не звучит как что-то мало-мальски вероятное, — произнёс Дэвид.
Детектив пожал плечами.
— Знаете, ребятки, я не геолог. И я в курсе, что многие детки те ещё врущие куски дерьма. Но у нас есть парень, который говорит, что чисто теоретически такое возможно — ну, трещина в шахте, связь с озером, всё такое. Но в пруду хрен увидишь. Но, похоже, это единственный способ достать детей. Если пытаться разбирать камнепад у входа в шахту — как пить дать, камешки ещё попадают. И мы будем месяцы над этим пыхтеть.
— Так что? — спросила Эми. — Вы пойдёте туда? За остальными?
Я
Боумэн оглянулся на "пруд" — а для меня это выглядело как гигантская распахнутая пасть среди камней, розовые куски мяса торчали из неё, подрагивая на воздухе, будто языки, вокруг горла, что пульсировало и сжималось, предчувствуя скорую трапезу.
— Да, мэм, — ответил он, бросив взгляд в сторону синего фургона, что подъезжал к ним, — к слову, вот и подводники подъехали.
Рядом с каретой скорой помощи мать взяла на руки личинку, баюкая её как ребёнка. Челюсти личинки вцепились ей в плечо, кровь хлынула на её грудь. Боумэн посеменил навстречу им.
Джон несколько раз пробежался взглядом от личинки к пасти в пруду и сказал:
— Погодь, кажется, это и не хлебальник вовсе.
Я сказал ему, понизив голос:
— Мы должны сделать это, и должны сделать вот прямо, блядь, сейчас. Взять бомбу и бросить туда, пасть это или родовой канал, мне похуй, но нам нужно это сделать до того, как оттуда поползут ещё грёбаные личинки.
Эми сказала:
— Видите этих до зубов вооружённых байкеров, что ходят повсюду? Они всё ещё думают, что дети где-то внутри, они вас на куски разорвут, если вы подорвёте место, где должны быть их дети. И полиция в том числе.
— Ну, мы надеемся, что в момент взрыва проклятье рассеется. И как только мы оборвём связь Многожопа с нашей вселенной, способности к контролю разума у сикарашек тоже пойдут к чертям и всё вернётся на круги своя. Воспоминания о детишках рассеются, все будут немного недоумевать, зачем они здесь собрались, но нас снова сделают героями и каждого одарят парой кожаных штанов.