Чудо
Шрифт:
— Отстань от них, — спокойно сказал Амос, а за его спиной возвышались Майлз и Генри.
— Это еще кто? — спросил один из друзей Эдди.
— Я же сказал, отстань от них, — повторил Амос.
— А ты что, тоже урод? — сказал Эдди.
— Ага, компашка уродов! — поддакнул кто-то из его приятелей.
Амос им не ответил, он перевел взгляд на нас.
— Пошли, ребята. Мистер Попкинс нас ждет.
Я знал, что про Попкинса он соврал, но помог Джеку подняться, и мы двинули к
А дальше началось такое! Кто-то потянул меня за рукав и рывком поднял на ноги, и закричал: «Бежим!», а кто-то другой орал: «Бей их!», и несколько мгновений два человека чертыхались и тянули рукава моей толстовки в разные стороны. Потом толстовка порвалась, и первый дернул меня за руку и потащил за собой. Мы удирали, и я бежал во весь дух. Я слышал, что кто-то за нами гонится, кто-то кричит, девчонки визжат, но в темноте я не понимал, где чьи голоса, и вообще мне казалось, будто мы все под водой. Мы мчались сломя голову, кругом было черно, но каждый раз, когда я замедлял ход, тот, кто держал меня за руку, орал: «Не останавливайся!»
Голоса во тьме
Мы бежали целую вечность, и наконец кто-то сказал:
— Кажется, они отстали!
— Амос?
— Я тут! — раздался голос Амоса у меня за спиной.
— Можно тормозить! — крикнул Майлз, убежавший вперед.
— Джек! — позвал я.
— Хей-хо! — откликнулся Джек. — Я здесь.
— Ничего не вижу!
— Они точно отстали? — спросил Генри, отпуская мою руку. Только тогда я понял, что это он тащил меня за собой.
— Ага.
— Тс-с-с! Давайте послушаем!
Мы затихли и прислушались. Ничего, только сверчки и лягушки, да еще наше собственное дыхание. Все запыхались, у всех кололо в боку, и мы согнулись, упираясь руками в колени.
— Оторвались! — сказал Генри.
— Йо-хо! Ну и гонка!
— А где фонарик?
— Потерял!
— А как вы узнали, что мы влипли в историю? — спросил Джек.
— Мы их давно заметили.
— Сразу поняли, что они полные придурки.
— А как ты его повалил! — повернулся я к Амосу.
Он засмеялся:
— Ага, круто, да?
— Он небось думал, что у нас кишка тонка, — прогудел Майлз.
— Он тебе: «Ты что, тоже урод?» — а ты ему как врежешь! — подхватил Джек.
— Бац! — Амос ударил кулаком воздух. — Ну да, врезать-то врезал, а сам в это время думаю: «Амос, болван, беги, он в десять раз тебя здоровее!» Ну и драпанул.
Мы расхохотались.
—
— А я даже не понял, что это ты меня тащишь! — ответил я.
Амос покачал головой:
— Да, еле ноги унесли.
— Не то слово.
— Старик, у тебя из губы кровь идет.
— Да, мне хорошенько двинули пару раз. — Амос вытер губу.
— А они ведь бугаи, класса из седьмого…
— Слабаки! — что есть мочи крикнул Генри в темноту, но мы все на него зашикали.
Мы затаили дыхание и прислушались. Вроде никто нас не засек.
— Мы вообще где? — спросил Амос. — Я что-то даже экрана не вижу.
— Кажется, в кукурузном поле, — ответил Генри.
— Надо же! И как это ты догадался? — Майлз тряхнул кукурузный стебель.
— Так, я все понял, — сказал Амос. — Нам нужно идти вон туда, на другой конец поля.
— Чуваки, — сказал Джек и высоко поднял руку, — круто, что вы вернулись за нами. Правда, круто. Спасибо. Дайте пять.
— Да всегда пожалуйста, — ответил Амос и хлопнул его по ладони. А потом и Майлз с Генри тоже хлопнули.
— Спасибо. — Я поднял руку так же, как Джек, хотя не был уверен, что они станут ко мне притрагиваться.
Амос посмотрел на меня и кивнул:
— Чувачок, ты и сам держался молодцом. — И хлопнул меня по ладони.
— Ага, Ави. — Майлз тоже хлопнул меня по ладони. — Как ты их пытался образумить: «Ребята, мы же меньше вас…»
— Ну я просто не знал, что еще сказать! — рассмеялся я.
— Ты крутой. — Генри тоже хлопнул меня по ладони. — Извини, что порвал толстовку.
Я глянул вниз. Да уж. Один рукав оторван, а другой вытянулся так, что свисает до колен.
— Ой, у тебя кровь на локте, — сказал Джек.
— Бывает. — Я пожал плечами. Локоть и правда начал болеть.
— Ты в порядке? — спросил Джек, всматриваясь в мое лицо.
Я кивнул. Мне вдруг захотелось плакать, но я крепился.
— Погоди, а где твой слуховой аппарат? — воскликнул Джек.
— Что?! — Я схватился за уши. Оба наушника пропали. Так вот почему мне казалось, что мы под водой!
— Но как же… — начал я, и тут меня прорвало. Слишком много всего навалилось одновременно, я не мог больше сдерживаться и разревелся. Я прямо заливался слезами — мама называет такой плач водопадным. Мне было стыдно, я пытался закрыть лицо руками, но слезы все текли.
Ребята и не думали надо мной издеваться. Они хлопали меня по плечу и говорили:
— Все хорошо. Все хорошо.
— Знаешь, а ты отважный чувачок! — сказал Амос.
Но я ревел и ревел, и тогда он обнял меня обеими руками, прямо как папа, и дал мне выплакаться.