Чудовище маякаи другие хонкаку
Шрифт:
И вот мы спустились к кромке воды у подножия маяка.
Там нас встретил резкий ветер с темного, туманного залива и окатил брызгами от разбивающихся волн. В том месте, где волны были особенно яростными, мы наткнулись на россыпь похожих камней, мокрых от воды.
Между двумя скалами я неожиданно обнаружил фрагмент толстой веревки, уходящей в море. Когда я потянул за него, веревка поддалась, и я начал ее сматывать. Веревка оказалась довольно длинной, и вскоре показался ее конец, но ненадолго – за ним я обнаружил еще одну веревку, но более тонкую, в виде шнура. Я потянул уже за шнур, который оказался таким же длинным. Смотав веревку и шнур, я с удивлением заметил директору лаборатории:
Все это время он не спускал глаз с моего необычного улова, а потом заявил:
– Дело становится все интереснее. Нам предстоит тщательно обдумать наше новое открытие! Давайте спросим их, для чего они это использовали.
С этими словами он взял у меня моток, и мы побрели назад к маяку. Там мы увидели Митамуру, выходившего из передней кладовой с пучком проводов. Директор Адзумая прямо спросил его:
– Это веревка ваша?
– Да. Мы храним некоторый запас. О, но здесь прикреплен тонкий шнур... где вы его нашли?
Директор не ответил. Вместо этого он посмотрел на темное небо над нашими головами и спросил:
– Высота маяка до пола фонарного отсека, полагаю, метров тридцать? Не могли бы вы проверить длину веревки?
Митамура воспользовался рулеткой и объявил:
– Веревка – двадцать шесть метров, а шнур... тоже двадцать шесть метров.
– Двадцать шесть, говорите? Минутку... – Директор Адзумая уставился снова в темное небо. – Господин Митамура, какова масса вращающейся линзы?
– Порядка тонны.
– Одна тонна. Одна тонна это чуть больше двухсот шестидесяти шести кан. Тогда груз, который опускается в тридцатиметровую шахту маячной башни и обеспечивает вращение линзы, – эта вещь должна быть довольно тяжелой тоже.
– Да, по меньшей мере восемьдесят кан. Это как часовая гиря из камня, только гигантская. Она медленно опускается в шахту, и, как только достигает самой низкой точки, мы снова поднимаем ее, будто заводим часы.
– Понятно. И когда вы в последний раз «заводили» ее?
– Вчера днем.
– Значит, сегодня ночью груз должен был находиться вверху шахты?
– Да.
– Большое вам спасибо. Э-э, вы не возражаете, если я закурю сигарету в радиорубке? – спросил директор. Он затащил меня внутрь и закрыл дверь. – Послушайте, мне кажется, я кое-что понял. Но сначала я хотел бы обсудить свою теорию с вами.
Директор Адзумая пристроился на соседний стул, закурил сигарету и начал рассуждать.
– Прежде всего, кем бы ни был наш одержимый насилием субъект – чудовищем или человеком, – он пропустил один конец толстой веревки через небольшое вентиляционное отверстие под остеклением фонарного отсека, оставив тем самым другой конец висеть над скалами у берега. Затем он спустился с маяка, вышел наружу и обвязал висевшей веревкой большой булыжник, который позже мы обнаружили в фонарном отсеке. Вернувшись на верхушку маяка, он взял первый конец веревки и открыл крышку вращательного механизма в фонарном отсеке. Затем привязал веревку к зацепу груза, висевшего в верхней части закрытой шахты, скользящим узлом-удавкой, который можно было бы потом развязать, просто потянув за один конец. Дальше он связал свободный конец веревки, идущей от скользящего узла, с тонким шнуром, убедившись, что противоположный конец шнура находится в фонарном отсеке. Когда все приготовления были закончены, он перерубил топором трос лебедки вращательного устройства. И...
– О, все равно что колодезное ведро с воротом! – воскликнул я. – Груз весом восемьдесят кан, устремившись по шахте
– Я, естественно, обдумал этот момент, – продолжал директор. – Но, видите ли, случайно или намеренно, при общей высоте шахты тридцать метров длина веревки составляет всего двадцать шесть метров. Мы должны были поверить, что морское чудовище метнуло огромный булыжник в остекленный фонарный отсек, разрушив вращательное устройство, от чего трос, удерживающий груз, будто бы лопнул, уронив груз и вызвав землетрясение. Но это совсем не то, что произошло на самом деле. А произошло на самом деле то, что наше «чудовище» сначала убило смотрителя маяка Томиду, затем привязало толстую веревку к зацепу груза, а тонкий шнур к концу скользящего узла. Итак, после того, как «чудовище» уничтожило механизм, оно потянуло за конец шнура и развязало скользящий узел на зацепе – груз в свободном падении рухнул на дно шахты. Вот почему наши два свидетеля сначала услышали звон стекла и металлический скрежет и только после короткой паузы почувствовали толчок.
– Понятно, – кивнул я.
– Наше «чудовище» или дьявольское человеческое порождение вытащило веревку из шахты – та больше не удерживала груз, а также высвободило конец веревки, обвязанный вокруг камня, придавившего Томиду. Оно не могло спуститься вниз, ибо люди, встревоженные всем этим грохотом, начали подниматься по лестнице, поэтому чудовище привязало веревку к перилам площадки за пределами фонарного отсека – опять же с помощью скользящего узла с закрепленным шнуром – и спустилось по веревке на один из самых высоких валунов, выступающий на пять-шесть метров выше подножия маяка. Там оно снова развязало скользящий узел тем же способом, потянув за один конец, и бросило веревку со шнуром в море...
– Изумительно! – воскликнул я, потрясенный до глубины души. – Не надо обладать большой силой, чтобы провернуть этот трюк. Но кто же это сделал – призрак или человек?..
– Вот в чем вопрос! – произнес директор Азумая, вставая. – Теперь, когда мы раскусили трюк с камнем, стало очевидно, что это мог сделать только человек. Однако наш надежный, серьезный господин Кадзама настаивает, что видел чудовище, и мы все еще не объяснили эту вонючую слизь, размазанную по всему полу, и этот странный стон, и причудливый крик... В любом случае нам придется подняться на верхушку маяка еще раз.
И мы снова поднялись в темный фонарный отсек. Митамура с частью своего снаряжения уже находился там. Увидев нас, он сказал, что собирается починить радиомачту и был бы очень признателен, если бы мы помогли ему. Поэтому я вышел на опасную с виду площадку по другую сторону одной из стеклянных секций со связкой проводов в руках, изображая здешнего электрика.
Ветер усилился, слегка рассеял туман, но вызвал жестокое волнение на море – рассвирепев, волны разбивались о скалы ровно в тридцати метрах ниже площадки, на которой мы стояли.
– Мы находимся довольно высоко, – сказал директор. – Не каждому под силу спуститься отсюда по веревке. – Внезапно он просиял и задал странный вопрос Митамуре, который работал рядом с ним.
– Не могли бы вы на секунду показать мне свои ладони?
Ага, он посчитал, что чудовище выдадут мозоли на ладонях. Какая блестящая идея!
Однако на ладонях Митамуры мозолей не оказалось. Директор неожиданно смутился и не без некоторой неловкости решил покинуть нас. Он поспешил вниз по лестнице маяка.