Чудовище маякаи другие хонкаку
Шрифт:
– Так вы знаете, кто настоящие убийцы?
– Конечно. По большей части я разобрался в деле еще по ходу вашего рассказа вчера вечером. Не удивляйтесь. Вы не понимаете, что дело-то простейшее? Вы с почтальоном были на этой дороге и преследовали тех двоих. Управляющий шел с той стороны. Но никаких следов убийц не было. Вы нашли только один выход с этого пути – заднюю калитку особняка Акимори. Там обнаружились следы убийц. Но те следы были оставлены много позже того, как совершилось преступление. Что же отсюда следует?..
– Что убийцы вовсе не проходили тогда через ту заднюю калитку?
– Точно. И в тот момент вы трое были единственными людьми, находившимися снаружи каменной стены. Теперь вы понимаете?
– Думаю, что да... Нет, вообще-то, похоже, не понимаю.
– Какая
Ютаро хотелось закричать, что этого не может быть. Но Киосуке успокоил его.
– Среди вас троих один прошел через боковой вход в сад между тем моментом, когда музыканты-тиндонья, проходя мимо, бросили рекламный листок, и моментом, когда дежурный Хатисука прибыл, будучи извещен теми самыми музыкантами. Этот человек и есть убийца.
– Так вы полагаете, что убийца – управляющий Тогава?
– Да. Кстати, как долго Тогава пробыл внутри?
– Минут пять? Но он только зашел положить сумку и сообщить домочадцам…
– Ах да, та сумка. Мы с Хатисукой сегодня изучили ее. Внутри были белое кимоно-юката и черный пояс! Вот что произошло. Когда все дремали после полудня, Тогава вызвал жену и выманил ее наружу. У вас двоих на глазах, надев юката, он заколол жену тем самым орудием убийства, на котором заранее обзавелся отпечатками одного из близнецов. Затем он завернул за угол, где вы не могли его видеть, снял юката – оставшись в костюме, надетом снизу, – и сунул его в сумку. Позже он оставил сумку в доме, быстро осуществил трюк со следами садовых сандалий-гэта и только потом пошел будить горничную.
Так просто. Полиция заявила, что у близнецов был мотив для убийства – страсть, поскольку женщина находилась в связи с близнецами, но я увидел обратную сторону и понял, что мотив был и у мужа – Яити Тогавы.
– Но кто же был его сообщником?
– Сообщник? Его не было.
– Погодите. Вы собираетесь отрицать мое чувство зрения? Я ясно видел двух убийц...
– Признаю, у вас есть право злиться на меня. Сообщник, о котором вы говорите, имеет тесную связь с зеркалом, помещенным в каменной стене. Убийца скрыл правду в, так сказать, чуде. Совершение убийства на глазах у вас, свидетеля, и особенно на глазах почтальона, всегда прибывающего к этому дому в одно и то же время, было частью его хитрого плана. О, в чем дело? Разболелась голова? Нет, все нормально. Чудо с каменной стеной – проблема действительно загадочная. У меня есть некоторые соображения по этому поводу, но не думаю, что вы мне поверите, если я просто коротко объясню вам. Потерпите еще пару дней. В любом случае, сейчас мне надо идти в полицию.
Тремя днями позднее Киосуке Аояма наконец устранил источник головной боли Ютаро.
Стоял невыносимо душный и жаркий день, точь-в-точь день убийства. Киосуке, Ютаро и полицейский Хатисука подошли к западной части ограды особняка Акимори, прожаренной палящим, но уже клонящимся к закату послеполуденным солнцем. Когда они дошли до того самого угла, Киосуке объявил:
– Начинается наш эксперимент. Полагаю, он будет успешен. Вернемся вдоль этой стены до главных ворот особняка Акимори, точки, где лежала жертва. Если мы сможем увидеть впереди почтовый ящик – ящик, который не должны увидеть, значит, я раскрыл секрет чуда. Согласны? Тогда вперед.
Ютаро и полицейский Хатисука шли и чувствовали, будто чем-то околдованы. Пять кенов. Десять кенов. Пятнадцать кенов. Оставалось всего пять кенов до ворот особняка Акимори, но ничего не происходило. Четыре кена. Три кена. И вот, наконец, чудо свершилось!
Они были примерно в трех кенах от места, где лежала жертва, но из-за каменной стены показался яркий красный объем почтового ящика, того самого красного почтового ящика, что стоял в тридцати кенах дальше по дороге, у входа в многоквартирный дом. По мере их движения вперед изображение становилось яснее и яснее, и, наконец, почтовый ящик словно
– А! Это был мираж! – внезапно воскликнул Ютаро.
– Хм, вы не так уж неправы, но и не совсем правы, – сказал Киосуке. – По сути, это форма отражения воздуха. Когда из-за разницы температур происходит локальное перемещение воздушных масс, свет изгибается, и можно видеть проекции вещей с самых неожиданных углов. Это мы и называем миражом. Случившееся только что – уменьшенная версия миража. Сегодня очень жаркий день, как и день убийства. Эта недавно отремонтированная большая каменная стена, обращенная на юг, купается в тепле, отраженном от пустыря с другой стороны дороги, а также возникающего в силу более мелких условий, таких как длина и высота самой стены, что приводит к локальным изменениям в плотности воздуха непосредственно вдоль нее. Итак, с места, где мы сейчас находимся, свет, проходящий мимо почтового ящика, отражается в воздухе и изгибается самым причудливым образом – и рождается чудо каменной стены.
Киосуке подбородком указал на почтальона и засмеялся.
– Ха-ха. Взгляните. Почтальон подошел к нам ближе, чем нужно, и перестал казаться двумя близнецами. Должно быть, он видел нас примерно так же, поэтому и стоял там в таком изумлении. Через тридцать минут каменная стена начнет остывать, и, как только исчезнет любое из сложного сочетания условий, необходимых для появления этого чуда, мы больше не сможем увидеть отсюда почтовый ящик. О, похоже, ваша головная боль уже прошла?
Чудовище маяка
Темное небо затянула пелена морского тумана, весьма характерного для северной части Тихого океана в ту роковую ночь, когда без всякого предупреждения внезапно исчез свет маяка Сиомаки. Мы работали в морской лаборатории на другой стороне залива.
Лаборатории рыболовства и маяков не подпадают под одну юрисдикцию, но нас и наших соседей с маяка связывало не просто общее дело – море; мы были добрыми друзьями в этом отдаленном от человеческой цивилизации уголке. Действительно, когда мы глядели в наши микроскопы, чтобы рассмотреть рыбьи икринки или оценить качество водоросли комбу, успокаивающий вид маяка Сиомаки, простирающего ночью мягкий сияющий луч света над дикими морями, всегда утешительно воздействовал на нас. Внутри себя мы преклонялись перед нашими береговыми братьями. Поэтому, когда ночной сторож вытащил меня и директора лаборатории Адзумая из постелей, чтобы рассказать о странном исчезновении света, мы отправились темной пляжной тропой в сторону мыса Сиомаки с замиранием сердца.
Мыс Сиомаки выступал в море примерно на половину навигационной мили, окруженный множеством рифов. В точке, расположенной в нескольких милях к северу от мыса, холодные воды, движущиеся на юг от Курильских островов вдоль побережья Санрику, вступают в контакт с теплыми, движущимся в северном направлении. Встретившись, они образуют свирепое подводное течение, устремляющееся в район рифов мыса Сиомаки. Бесчисленные выступы на морском дне разрезают это течение, которое распадается и внезапно поднимается на поверхность. Если бы вы взглянули на морскую гладь, то увидели бы множество потоков, бесшумно противостоящих друг другу. Вот почему в н'oчи густых туманов здесь происходило непропорционально огромное количество кораблекрушений, и моряки боялись этого места, называя его Мысом Демона.