Чудовище подводного каньона
Шрифт:
– Бросьте, капитан!
– сказал недовольным тоном Агапов.
– Это уже не остроумно...
Титов покачал головой. Калабушев посмотрел на меня, как доктор на пациента. "С такими нервами нечего лезть в подземелья", - говорил его вид.
Происходило что-то ужасное! Никто не видел змея, кроме меня. Я же различал его отлично. Во всех деталях. Он плавно скользил вдоль склона горы и сейчас как-то особенно живо шевельнул хвостом. Я включил камеру. Надо думать, современная съемочная аппаратура не страдает галлюцинациями!
Пока я возился со съемкой, "Скат-1" приблизился ко мне вплотную и взял
После этого я получил приказание - да, приказание!
– передать управление "Скату-1". А когда я это выполнил - дисциплина у глубоководников в крови, - "Скат-1" потащил меня наверх.
На борту "Искателя" мне предложили переодеться, напоили горячим молоком и уложили в постель. Агапов минут через десять навестил меня и внимательно выслушал рассказ о змее. Сказал, что просмотрит магнитную запись.
– Отдохните, - сказал он.
– Через час у нас будет совещание по первым итогам. Вы в состоянии принять участие?
– Конечно, - сказал я.
– Никаким особым лишениям не подвергался. Час покоя - чисто формальный. Я могу идти сейчас на любую глубину.
– Хорошо, хорошо...
Я лежал и старался не думать о недавних происшествиях. Полагается давать полный отдых всему организму в час покоя. Поэтому я думал о разных пустяках. Незаметно я заснул.
4
Когда спустя час я вошел в кают-компанию, все были уже в сборе. Человек пятнадцать столпились вокруг стола и рассматривали что-то лежавшее на обыкновенной тарелке. Агапов держал в руке лупу.
– Ага!
– сказал он, увидев меня.
– Что это?
– полюбопытствовал я.
– Ваш змей, - сказал Агапов.
Меня пропустили к столу.
На тарелке лежала какая-то ниточка. Что-то похожее на волос. Волос был изогнут в форме вопросительного знака.
– Не узнаете?
– Агапов протянул мне лупу.
Я поднес ее к волосу и узнал... змея - серебрящиеся бока и вздутие посредине туловища. Хвост шевельнулся от качки, и мне показалось, что змей ожил.
– Водоросль. Прилепилась к наружной сфере вашего "Ската", - сказал Агапов.
Кто-то привел латинское название.
– Свободный конец колыхался от течения, - обернулся ко мне Титов. Мельтешил у тебя перед глазами. Ну и перед объективом камеры, конечно. Проектировалась же эта бестия на дальний фон горы. Смещение масштабов.
– Типичный случай, - разъяснил Калабушев.
– В моей коллекции насчитывается сотни две клятвенных, данных под присягой заявлений людей, которые стали жертвой такого же оптического обмана.
Я стоял словно оглушенный. Типичный случай! Обыкновенный оптический обман!
– Что ж, капитан, - сказал Агапов, открывая или продолжая совещание, вы свое дело сделали. Задание - разыскать "Скат-1", - можно считать, выполнено.
– Конечно, - сказал я, - если не считать, что находка сделана против моей воли, что я способствовал, вероятно, обвалу у входа своими неосторожными действиями и что если бы не находчивость Калабушева...
– Хватит!
– решительно перебил меня Агапов.
– Только что мы слушали, как сокрушался ваш коллега Титов, который считает себя виновным в том, что "Скат-1" попал в ловушку. Разумеется, вы проанализируете ваши действия и, надо думать, в следующее погружение пойдете обогащенными опытом. Но не надо забывать, - добавил он, - что и мы не сказали еще последнего слова в поисках. Мы облазили бы все норы, прослушали бы всю гору и распилили бы ее хоть пополам, чтобы извлечь вас за те две недели, на которые рассчитаны аварийные запасы кислорода и продовольствия на борту "Скатов". То, что вы, капитан, исчезли в теле горы, мы определили по характеру обрыва связи с вами.
– История, - покрутил головой Титов.
– А что, - обратился он к Калабушеву, - вы по-прежнему верите в морского змея?
– А почему я должен не верить?
– спокойно возразил узколицый спелеолог.
– Прибавилось еще одно ложное свидетельство к сотням старых. Нет научного доказательства, но нет и научного опровержения.
– Ну, вы действительно упрямец!
– Что собираетесь поделывать, капитан?
– обратился ко мне Агапов.
– Мы тут собираемся предпринять одно...
– Знаете, - сказал я, - мне бы давно пора в отпуск. Я все откладывал, но вот...
– Отлично, - перебил меня Агапов.
– Блестящая идея! Куда вы хотите?
– Вы говорили, что на Луне очень интересно?
– спросил я Агапова.
– Вы, кажется, были на обратной стороне?
– Да, но там плохая связь с Землей. Порой по целым неделям...
– Отлично, - сказал я.
– Меня вполне устраивает. Сейчас соберу свой походный чемоданчик, и если вы подкинете меня к ближайшему космодрому...
Я вовсе не хотел слушать, как вся планета будет смеяться надо мной.
Конечно, никто не станет злорадствовать или хотя бы подтрунивать над бывалым капитаном-глубоководником, которому в силу чисто оптического обмана померещился морской змей в пашем просвещенном веке. Но ведь чувство юмора у людей есть. Я уж лучше пережду немного на обратной стороне Луны, а через неделю человечество наверняка будут занимать другие темы.
Уже находясь на Луне, я узнал, что Калабушев нашел своего морского змея. Два дня спустя они с Титовым совершили новый спуск в каньон и в соседней подводной пещере обнаружили целый выводок гигантских глубинных рептилиеподобных существ. Им разрешили - с соблюдением всех предосторожностей - заход в пещеру и даже отлов парочки змеев с помощью специальных сетей. Остальных решили не трогать, только оградили решетками все выходы из пещеры и наставили туда телекамеры, чтобы наблюдать чудовищ в естественной для них обстановке. Змеи оказались не такими уж огромными, как тот, что померещился мне, но все же достигали метров тридцати в длину - достаточно, чтобы наводить ужас на матросов какого-нибудь утлого парусника. Плавали они, извиваясь, как пиявки. На спине выделялся зубчатый вырост, и подобия плавников выдавались около головы - не то недоразвитая форма, не то, наоборот, рудиментарные остатки прежних органов. Самое удивительное, что у змея было действительно три глаза.
Я узнал об этом из "Лунной газеты", которую забросили на обратную сторону планеты-спутника ракетной почтой. Газета посвятила событию две полосы пухлого номера, снабдив репортажи большущими фото. В общем это и оказалось то событие, что отодвинуло в тень приключения некоего капитана-глубоководника. Я мог возвращаться к выполнению своих обязанностей.
Нет, но все-таки каково?!