Чудовище всегда остается чудовищем
Шрифт:
Он сел на кровать и аккуратно, немного помучившись с узлом, развязал веревку, стягивающую мешковину. Сарет сознательно не стал ее резать кинжалом, добротная бечевка еще пригодится в деле, как и ткань, в которую были завернуты новенькие, натертые жиром сапоги из отличной бычьей кожи. Именно такими пользовались рабочие в порту, их даже стража не стеснялась носить. Ведьмак, словно ребенка, взял один из пары, чтобы в очередной раз насмотреться на обнову. Утолщенный носок отлично защищал от падения на ногу чего-то тяжелого, а точный удар в колено или между ног мог принести противнику неприятные ощущения. Кроме того они были мягкими и удобными, в совокупности с ремешками, утягивающими голенище по размеру ноги, не стесняли движение. Вместо деревянных
Сарет отставил обувь, и взяв, стальной меч, сел за стол. Хватит, налюбовался, сегодня испытает их в деле. Нужно готовиться, если он хочет поспать еще немного.
Прежде, чем заняться подготовкой второго оружия, которое ему нужно будет на охоте, следовало обслужить первое после дождя. Это было главное правило, которое им вдолбили в Каэр Морхене еще до того, как они взяли в руки свои первые в жизни клинки.
Охота на Потрошителя начнется сегодня ночью. Смысла тянуть кота за хвост, ведьмак не видел. Он уже все выяснил для себя и принял решение, о чем сразу и заявил, вернувшись на участок, Бойду. Алькальд принялся возмущаться, его помощники соглашались с ним, что надо все тщательно спланировать, но Сарет послал их куда подальше. Потрошитель нападет сегодня снова, потому что остался без добычи- это раз, и ведьмак-жив и наступает ему на пятки-это два. И лучшей приманкой, кроме него самого у них не будет. Поэтому он попросил, чтобы алькальд не лез со своими людьми, дабы избежать еще больше жертв и чтобы сами городовые не путались под ногами. Результата могло быть только два- либо они на утро найдут в порту его обглоданное тело, либо он вернется с головой Потрошителя и заберет свои триста тестунов. Еще не хватало выбивать свои деньги из-за того, что работал не в одного.
Рука, державшая ветошь, дернулась от злости и он чуть не разлил масло из бутылька, которым обрабатывал ножны и стальной меч. И чего нервничать, уныло улыбнулся Сарет своему отражению на лезвии клинка. Мог бы уехать сегодня ж вместе с теми асланистанцами, чего теперь злиться. Он сам волен выбирать себе работу. Как там говорил Брэен- кто больше платит, тот и правит балом. Еще и Кодекс этот несуществующий приплел. Его никто или ничто не удерживало в Амбрехте. Или все же…
Сарет отложил почищенный стальной меч и взялся за серебряный.
Ой, ну не идиот же, а?! Решил в благородного поиграть перед девчонкой? Типа, смотрите какой я. Защитник бедных и обездоленных. Кодекс, ептить. Тьфу, курва. Да никто ему и спасибо не скажет, как Контракт выполнит, погонят вилами из города. Мало примеров что ли? Люди всегда остаются людьми, а чудовища-чудовищами. Что на Родине, что здесь. Не слишком то новая жизнь отличается от старой.
Это еще неизвестно, как Рита отреагирует на то, что Сарет решил ее проблему с трактиром. Может поэтому он заплатил ей раньше, чем рассказал, чтобы себя не разочаровывать.
Не ну точно стареет, сентиментальным стал.
Он обнажил меч, и ощущение под ладонью холода непривычно длинной рукояти из костяного гребня вилохвоста с дугообразно загнутыми дужками гарды придало успокоение. Даже венчавшее эфес навершие в виде кошачьей головы казалось не скалилось, а, наоборот, дружелюбно улыбалось. Трехфутовое лезвие с протяженной более узкой, чем заточенная часть, пятой было девственно гладким и отливало серебром. Это Волки и Грифоны любили гравировать свои клинки древними руническими знаками всякие громкоговорящие девизы, показушники хреновы. Коты больше предпочитали практичность.
Сарет добро улыбнулся, придирчиво осматривая меч и чувствуя, как улетучивается злость. Все же небольшой текст мелким шрифтом на корявой Старшей Речи его Континента был выбит под самой гардой. Как Брэен умудрился уговорить
Меч был как всегда в прекрасном состоянии, поэтому он вернул его в ножны, также придирчиво осмотрел ременную систему, изобретенную специально для ведьмаков краснолюдами. Она сегодня долго пробыла под дождем, хреново будет если в неподходящий момент подведет. Но он остался доволен осмотром. Все же махакамские умельцы были профессионалами в своем деле. Все нужные пряжки расстёгивались и застегивались без напряжения, ремешки в петлях скользили без закусывания.
— Можешь зайти, нечего топтаться у двери, — крикнул Сарет Рите, которую услышал еще на лестнице.
Трактирщица постояла у порога, решая стоит ли заходить или нет, но все же решила войти. Тихо прикрыла за собой дверь, но осталась стоять, прислонившись к ней спиной и силясь рассмотреть ведьмака в неярком огне каганца. Но единственное что она смогла увидеть- это был длинный синяк, тянущийся от правого плеча к левому бедру.
— Я ведьмак, а не волшебник. Мысли читать не умею, — нарушил тишину Сарет, убрав сумку с походным ремонтным инструментом и пододвинув к себе сундучок, — Если ты так и будешь молчать, то я не узнаю причину, из-за которой ты почтила меня своим присутствием, — недовольно буркнул Сарет, щелкнув двумя замками-защелками, откинул крышку и задумчиво посмотрел во внутрь ларца, — Если ты хотела узнать о Даффе, то думаю, что проблему твою я решил.
— Я просто хотела узнать, как ты, — сглотнув, ответила девушка, — Ходят слухи, что Потрошитель и тебя потрепал…
— Потрошитель потрепал… — подавил смешок ведьмак, которого позабавили эти два слова, — Ты думаешь, что если бы я был ранен, то спокойно сидел и ел вкусный пирог твоего брата? Мы ведьмаки не настолько живучи.
— Обязательно так отвечать?
— А что не так я сказал? — Сарет выудил из нутра сундучка небольшую потрёпанную кожаную сумку, вешающуюся на пояс и прикрепляющуюся дополнительным ремнем к бедру. Он, расстегнув шпенек, открыл верхний клапан и вытряхнул труху в виде обветшалой подкладки и каких-то травинок на стол перед собой. Внутри было множество отделений для мелочей.
— Ты ж мог просто ответить, что все хорошо. А не проявлять свой сарказм. Зачем вести себя, как козел к тем, кто относится к тебе по доброму? Ты же специально нарываешься на драку, — внутри Риты начала закипать кровь от бешенства, — Как можно быть таким?
— Да? — ведьмак на мгновение замер, а потом продолжил доставать и раскладывать на столе четыре маленьких бумажных конверта, помеченных одному ему известными символами, пять пузатых, размером с указательный палец, бутылочек, в которых плескались жидкости разного цвета, и тряпочный мешочек, который звякнул чем-то железным, — А какой же я?
— Ты хороший человек, хоть и пытаешься казаться всем мудаком. Я не верю в россказни о Котах, что вы обожаете обивать и вам без разницы кого, чудовище или человека. За время работы в трактире я видела многих людей, и давно поняла, что внешность далеко не все говорит о человеке. Да, не скрою, когда увидела тебя впервые, а затем и твой ведьмачий Знак, то первая моя мысль была позвать стражу, но что-то остановило меня. Мой отец говорил, что нельзя судить о человеке по первому взгляду. Ведь внешность- это корка пирога, а вот начинка в нем бывает разная, — Рита говорила быстро, на одном дыхании, будто боялась, что Сарет сейчас встанет и перебьет ее, — И ты доказал мне это. Ты не стал уходить, когда люди Борзого Даффа пришли, хотя это не твое дело. Ты не отказался проверить слухи о чудовище, но ведь сразу догадался, что это ловушка с целью выманить тебя. А нападение Потрошителя? Один из стражников рассказал мне сегодня, как ты бросился в бой, не раздумывая и чуть не погиб. Это говорит о многом, Сарет из Крейдена.