Чума
Шрифт:
– Да чтоб тебя, - прошептал я, и торопливо сдвинул очки на лоб.
Горгулья была черная, с раздвоенным хвостом. Мне сразу вспомнилась Ольга Львовна из Дубровника. Мы с Факелом так ее и не нашли. А теперь и искать поздно. По времени она уже должна была быть в аду. По крайней мере, так считал Факел, а он в вопросе разбирался. Но я продолжал ее высматривать.
Это была не она. У Ольги Львовны, какой я запомнил ее в нашу последнюю встречу, хвост был зеленый, а эта тварь вся была черная как смоль. Конечно, в сумерках сложно разглядеть цвета, но переходы между ними уловить можно. Я взял тварь
– Готов стрелять.
– А попадешь?
– поинтересовался голос из трубы.
– Так точно.
– Тогда вали ее.
В тишине выстрел прозвучал как удар палкой по ушам. Горгулья дернула головой, и рухнула вниз. Других тварей поблизости не наблюдалось. Должно быть, это была разведчица. Тоже, небось, задурила голову какой-нибудь девице, обратила ее, выпихнув бедняжку в ад, а теперь сама отправилась следом. К сожалению, отправка в ад одержимого не возвращала того, кого он успел туда наладить вперёд себя.
Больше ничего примечательного за время пути не приключилось.
Глава 1
Севастополь занимал крупный выступ на юго-западе Крыма. Весь выступ. Куда ни кинь взгляд: дома, заводы, склады, да хотя бы бараки - но что-то обязательно было построено. С двух сторон город омывало море, а на севере в полуостров глубоко врезалась широкая бухта. По суше зайти в город можно было лишь с востока, где от края бухты и до южного берега протянулась мощная линия укреплений.
Причем линия там в длину всего верст двадцать, а отступать в случае чего горожанам было некуда, так уж они расстарались. Я крепости видел попроще этой линии. Никаких вам окопов, земляных валов и прочей полевой фортификации. Добрых пять километров сплошь камень, сталь и бетон, да в несколько ярусов, над которыми еще возвышались башни и красные храмы боевых братьев. По их стенам змеились черные разводы, которые обычно оставались от демонических молний. Судя по количеству разводов, иногда здесь бывало очень жарко.
Впрочем, насколько я мог видеть, следы боев нигде не доходили до последней линии укреплений.
Аэропорт располагался практически сразу за линией обороны. Взлетное поле с двумя полосами для самолетов и дюжиной причальных вышек было с трех сторон огорожено кирпичными пакгаузами, служившими одновременно и складами, и защитой. С четвертой стороны тянулся хиленький на вид заборчик, вдоль которого, впрочем, прохаживались часовые с винтовками.
"Посейдон" причалил к крайней вышке, и мне опять выпало тащить тяжелый саквояж профессора. К счастью, у этой вышки был собственный лифт, а внизу нас уже встречали. Встречавшим оказался смуглый магометанин в потертом инквизиторском плаще с полумесяцами на лацканах и с белой чалмой на голове. Его лицо было скрыто серым платком, который он, впрочем, сразу опустил, чтобы мы могли видеть с кем имеем дело.
С началом конца света все конфликты между конфессиями отошли на второй план. Слишком уж многое перешло из категории веры в категорию неоспоримых фактов. Ад, демоны, прочая нечисть, розы-ангелы… Оставалось поспорить разве что о том, как выглядел бы Господь, если бы он не был слишком занят и явился-таки на Армагеддон, однако
Мысль же о том, будто бы Господа и вовсе не существовало, была не просто еретической, но и банально слишком ужасной, чтобы даже гипотетически допустить такую возможность. Да и не будь его, откуда бы у нас взялись ангелы?
– Меня зовут Измаил, - сообщил магометанин.
– Рад вас видеть, братья.
Это он обращался сразу ко всем троим. У инквизиции все свои - братья и сестры, а не со своими разговор короткий. Кстати, мог бы по-братски и помочь с саквояжем, однако Измаил лишь тепло улыбнулся и сообщил, что ему поручено встретить нас. Факел поблагодарил его и как бы между делом заметил, что обычно у нас инквизиция гостей не встречала.
– У нас тоже, - спокойно ответил Измаил.
– Но без меня вы пол дня будете пропуска получать.
Профессор, конечно, был не согласен потерять половину дня на бюрократические формальности, и помощь Измаила была немедленно принята. Первым делом магометанин вручил нам такие же серые платки, как у него. Как я успел заметить, тут такие носили многие.
– Это поможет вам защититься от болезни, - сказал Измаил.
Мы с Факелом оглянулись на профессора. Всё-таки он был нашим специалистом по этой части.
– Это, конечно, не панацея, господа, - сказал профессор.
– Но лучше, чем ничего. Для серьезных случаев лучше использовать медицинские маски. У меня есть небольшой запас с собой.
– Здесь серьезный случай может подкрасться неожиданно, - ответил Измаил.
– А постоянно носить маску неудобно.
– Это дело привычки, - возразил профессор, однако платок всё же взял.
Правда, сунул его в карман. Мы с Факелом, глядя на него, тоже отказываться не стали. Факел намотал платок на шею, словно шарф. Я с помощью Измаила закрутил его по всем правилам вокруг головы и стал похож на одноглазого бедуина. Эдакий пират пустыни! Мне не хватало только верблюда.
Затем мы покинули взлетное поле через боковой проход, где охрана проверила у нас документы, и зашли в здание пакгауза, где не только еще раз проверили документы, но и долго искали нас в списках. Если бы не Измаил, точно проваландались бы до вечера.
Инквизиторские плащи на здешних бюрократов не производили особого впечатления, однако у нашего нового друга оказалась копия нужного списка со всеми печатями. Сопроводив ее угрозой подать жалобу за необоснованную проволочку - жалобу на отдельной бумаге он, кстати, заготовил заранее - Измаил добился, чтобы служащие начали-таки заниматься делом. Нас сфотографировали - можно и в платке, но с открытым лицом - и, наконец, выдали пропуска с алой полосой с правого края.
Такой пропуск давал нам возможность перемещаться практически по всему Севастополю. На время эпидемии город был разбит на сектора и праздное шатание между ними категорически не приветствовалось. Настолько категорически, что, случалось, особенно подозрительных гуляк патрули расстреливали на месте. Также нас внесли в еще какие-то списки, но, по словам Измаила, они часто путались или терялись, поэтому люди путешествовали по городу исключительно по пропускам.