Чумной корабль
Шрифт:
— Да, развлекал тут местных.
— Они ничего не заподозрили, надеюсь?
— Нет, Лэнг. Мы в паре километров от иранской базы, но им не привыкать к большому скоплению кораблей. Увидали корабль, увидали меня — и сомнений как не бывало.
— Времени у нас мало, — предостерег Оверхольт, — но если считаете нужным задержаться, ваше право.
— Слушайте, мы здесь, торпеды здесь, а переговоры с Россией по поводу ограничений экспорта вооружений уже через две недели. Сейчас или никогда.
Проблема распространения ядерного оружия была главной угрозой всеобщей безопасности, но вывоз систем вооружения в нестабильные
— Если вам нужны доказательства, — продолжил Хуан, — что Россия поставляет иранцам свои торпеды «Шквал», то сегодня же ночью мы их достанем.
3
Здесь и далее: оставим типичные американские домыслы о «секретном смертоносном оружии» в Иране (или в любой другой стране, на которую нацелились США) на совести автора.
«Шквал» был, пожалуй, самой передовой торпедой. Высокая скорость ее — до двухсот узлов — достигалась за счет движения торпеды в кавитационной полости воздушного пузыря. Дальность пуска достигала 7 км, и наводить торпеду было нелегко из-за огромной скорости. «Шквал» — последняя надежда тонущей подлодки уничтожить врага.
— Иранцы заявляют, что разработали собственную версию «Шквала» и русские тут якобы ни при чем, — заметил Макс Хэнли. — Если мы докажем, что это не так, то я уже ни перед чем не остановлюсь, чтобы заставить их впредь сократить экспорт вооружений.
— Но нам же выйдет боком, если нас схватят, — не успокаивался Оверхольт, — вряд ли это хорошая затея.
— Да расслабься ты, Лэнг. — Кабрильо нащупал на затылке клей от парика и осторожно снял его. — Сколько миссий мы уже выполнили без сучка без задоринки? Иранцы и понять ничего не успеют, а когда до них все же дойдет, что кто-то побывал в их хранилище подлодок, мы будем в восьмистах километрах от залива. Да и первым делом они будут искать поблизости американские боевые корабли, а не полуразвалившийся кусок древесины под панамским флагом и с нерабочим рулевым механизмом.
— И кстати, мистер Оверхольт, — вмешался Эдди, — вы же уберете все наши суда подальше от Бендер-Аббаса, чтобы снять обвинения Тегерана в адрес Америки?
— В радиусе 150 км от порта нет ни единого американского корабля, — заверил его Оверхольт, — правда, начальство Пятого флота само чуть не оказалось под подозрением, но с этим мы все уладили.
Кабрильо прокашлялся.
— Итак, через двенадцать часов у нас будут необходимые доказательства, чтобы прижать русских к стенке. Да, тут не без риска, но если они думают, что можно раздавать оружие каждому мулле с мешком денег, то мы не можем сидеть на месте.
— Да-да, ты прав, — вздохнул Оверхольт. — Вы просто… берегите себя,ладно?
— За нас не беспокойся, дружище.
— Мне оставаться на линии?
— Куда слать деньги, ты знаешь, — ответил Хуан. — Конечно, если хочешь послушать детали миссии, ты можешь остаться…
— Понял.
Оверхольт отключился. Хуан обратился к собравшимся:
— Ладно, хватит резину тянуть. У кого-то еще остались вопросы?
— Насчет контейнеров, — заговорил Макс. — Мы будем сносить их с наступлением сумерек или дожидаться вашего возвращения с базы и делать это уже по пути? И что с краской и прочими маскировочными средствами?
Контейнеры, стоявшие на палубе «Орегона», были лишь пылью в глаза, очередной уловкой экипажа. Их можно было сложить и упрятать в один из трюмов корабля для изменения его внешнего очертания. Синяя же и зеленая краска, покрывающая корпус, была экологически чистым веществом, которое запросто смывалось из водных пушек, установленных в надстройке корабля. Под краской корпус носил покрытие из диковинной мешанины цветов, будто бы его несколько раз перекрашивали разные владельцы. На самом же деле это покрытие поглощало радиолокационное излучение, прямо как у стелс-истребителей.
Металлические пластины, установленные вокруг ключевых деталей корабля, служили той же цели. Обтекатели по бокам судна будут убраны. Две дымовые трубы будут демонтированы и заменены одной большой овальной трубой. Она также защищала основные обтекатели радиолокатора, на тот момент спрятанные внутри корабля. Не останавливаясь на достигнутом, экипаж зальет водой балластные цистерны, и судно будет выглядеть доверху нагруженным.
Вся работа по преобразованию корабля займет не меньше четырех часов и не даст ни одному матросу слоняться без дела. Зато в итоге «Норего» как в воду канет, а «Орегон» продолжит беззаботно бороздить воды залива под, как ни странно, иранским флагом — ведь именно здесь судно и было зарегистрировано.
Хуан на минуту задумался, взвешивая риски.
— Эрик, какая фаза луны сегодня?
— Только четверть, — ответил штурман и по совместительству метеоролог, — а по прогнозам, еще и облачный покров после полуночи.
— Тогда не будем ничего трогать до полуночи, — решил Кабрильо. — Мы вернемся к двум ночи. У нас будет два часа форы, но если что-то пойдет не так, мы запросто вернем все на место. Еще вопросы?
В ответ лишь покачивания головой и шелест бумаг.
— Встречаемся в буровой скважине в 23.00, проверим снаряжение перед отправкой. Запускаем подлодку никак не позже 23.45, а не то попадем в отлив. — Кабрильо поднялся на ноги, привлекая внимание собравшихся. — Хочу напомнить начальникам всех отделов, особенно наземных операций, — он остановил взгляд на Эдди Сэне и Франклине Линкольне, — никаких промахов. План у нас отличный. Придерживаемся его — и все пройдет как по маслу. Не хватало нам тут еще наемников, пойманных за кражу торпед.
— Ну вот, а я-то переехал из Детройта, чтобы убраться подальше от друзей-воров, — притворно запричитал Линк.
— Из огня… — усмехнулся Эдди.
— …да в иранскую тюрьму.
ГЛАВА 2
За годы работы в ЦРУ Хуан научился обходиться практически без сна. Основав «Корпорацию» и приобретя «Орегон», он развил навык настоящего моряка — засыпать и просыпаться по свистку. После собрания в конференц-зале Хуан вернулся к себе в роскошную каюту, больше смахивающую на квартиру на Манхэттене, снял костюм капитана Эстебана и завалился на кровать. Не успел он подумать о предстоящей им опасной операции, как уже уснул.