Чувство льда
Шрифт:
Когда Антон только вскрыл переданный Наной конверт и увидел написанное на вложенном листке имя своего отца, его первым побуждением было тут же позвонить Филановской и сообщить, что Сергей Дмитриевич Юрцевич скончался несколько лет назад. Глупое мальчишеское тщеславие! Как они, и Любовь Григорьевна, и Нана, удивились бы, что ему удалось так быстро, в мгновение ока, выполнить задание! Но он сдержал неуместный порыв, выждал полагающееся время и явился на аудиенцию к женщине, на которой его отец готов был жениться. Может быть, она расскажет об отце что-нибудь такое, чего Антон не знает и что заставит его по-другому взглянуть на восемнадцать прожитых ими вместе лет. Нет, на словах она ничего нового не поведала, все это Антон и так знал из рассказов отца, но вот глаза ее и голос, когда она упоминала о Юрцевиче… «Боже мой, – думал Антон, не спуская глаз с Любови Григорьевны и напряженно ловя каждое изменение интонации, – да она же его любила! Она готова была согласиться на брак с ним, даже понимая, что он ее не любит и идет на это только ради сыновей. Она готова была пойти на унижение, только бы быть с ним. А Тамара все испортила. Сначала Тамара не дала своей младшей дочери выйти замуж за моего отца и тем самым навязала старшей дочери ненужную и тягостную обузу – двоих малышей, потом не дала Любе выйти замуж за человека, в которого она влюбилась. И с тех пор она ненавидит свою мать, не может ей простить своей несложившейся личной жизни. Несчастная Люба, прожившая в ненависти к самым родным людям. И несчастная старая Тамара Леонидовна, в слепоте своей уверенная, что жизнь подарила ей старость в окружении любящих дочери и внуков, и не знающая, что дочь ее люто ненавидит. И несчастные Саша и Андрюша, которые даже не догадываются, что выросли без любви, что о них заботились по принуждению и каждую минуту считали виноватыми в том, что у их тетушки не складывается личная жизнь. Они никому не были нужны, ни бабушке, занятой театром, съемками, пластическими операциями и поддержанием неувядающей молодости, ни тем более тетке. Я-то, дурак, столько лет считал их семью идиллически счастливой, а на самом деле там любви – кот наплакал, только братья искренне любят друг друга, бабку и тетку, а все остальное – видимость, тлен и прах».
В тот вечер, выйдя из дома на Тверской, Антон Тодоров окончательно решил выбросить идею мести из головы. Нельзя бить лежачего, недостойно мстить несчастным.
И надо же: стоило ему принять такое решение и отказаться от осуществления задуманного, как прошло всего две недели – и на Филановских свалилась беда. Андрея, похоже, всерьез подозревают в убийстве, еще немного – и точно такое же подозрение падет на Александра. Он ведь говорил Нане, что не позволит ни Катерине, ни любой другой женщине встать между ним и братом. Чем не мотив для убийства?
Москва, март 2006 года
Александр Филановский должен был вот-вот подъехать, и Нана вышла на улицу встретить его. После тяжелого вечера и бессонной ночи голова была какой-то пыльно-мутной, и Нане казалось, что на холодном сыром воздухе ей станет полегче. Антон общается с оперативником, другой сотрудник розыска задал ей несколько вопросов о порядке привлечения лицензированного охранного агентства к работе в издательстве и переключился на дежурную смену. Ей сказали, что Андрей находится дома, вместе со следователем, и она позвонила Саше и попросила приехать. Ему, наверное, тоже не удалось отдохнуть, он сразу после вечеринки помчался в аэропорт Домодедово встречать приятеля, как он заявил всем. «Приятеля», – усмехнулась про себя Нана. Наверняка очередная интрижка, и он едет встречать свою пассию. Потому и без водителя… Небось только-только успел до дому доехать, собрался спать ложиться – и тут такое…
Филановский вышел из машины без куртки, которую всегда бросал на заднее сиденье, и Нана заметила, что он одет так же, как на вечеринке в клубе. Стало быть, она перехватила его в дороге и дома он еще не был. Вот бедолага, сочувственно подумала она. Александр молча кивнул ей и взглянул вопросительно: мол, что там? Неужели то, что ты сказала по телефону, – правда?
– Андрей сейчас дома, его следователь допрашивает, – ответила она. – А у нас тут ЧП: из дежурки пистолет пропал. Здесь оперативники работают, следователь подъедет позже. Ты хоть домой-то успел доехать?
– Нет. Рейс задержался, прилетел только в пять. Я… – он чуть запнулся, – …приятеля отвез, ну, посидели полчасика, потрепались, чаю попили, а тут ты звонишь. Нана, я что-то плохо понимаю: они Андрюху подозревают, что ли?
– Саш, ну а кого им еще подозревать? Человек поссорился с любовницей и застрелил ее. Милое же дело! Скажи спасибо, что его не задержали пока.
– Откуда известно, что они поссорились? – нахмурился Филановский.
– Андрей сам им сказал, он этого не скрывал. Следователь уже и водителя из постели вытащил, тот подтвердил, что ссориться они начали еще в машине. Он их высадил у дома и уехал, а они еще стояли и переругивались.
– Ну? – нетерпеливо спросил он. – А дальше что?
– Неизвестно. Андрей говорит, что Катя пошла домой одна, а он решил прогуляться, проветриться, потому был очень сердит на нее. Бродил по улицам и ждал, когда эмоции улягутся. Ты же знаешь, Андрюша напряжение снимает ходьбой, ему очень помогает. Около четырех часов ночи он вернулся, зашел в подъезд, а там Катерина мертвая лежит… Ужас. Он сразу же вызвал милицию.
– А почему ты здесь? И милиция почему здесь?
– Потому что Андрей честно рассказал, из-за чего произошла ссора, и водитель тоже все рассказал. Они ссорились из-за тебя, Саша. И следователь велел операм тебя разыскать, потому что суть конфликта такова, что убил Катю либо Андрей, либо ты.
– Все равно я не понимаю, почему они приехали в издательство! – зло проговорил Филановский. – Что, это единственное место, где меня можно разыскать в шесть утра в праздничный день? У них с головой как вообще?
– У них с головой все в порядке, – холодно сказала Нана. – Конфликт начался на вечеринке, им нужны свидетели, и нужны срочно. Катя застрелена из пистолета «ИЖ-71», это установлено по гильзе, но оружие на месте преступления не найдено. Андрей добровольно разрешил осмотреть свою квартиру, но и там оружия не нашли. Если убийца – Андрей, значит, оружие было у него с собой еще на вечеринке, потому что водитель показывает, что по дороге они никуда не заезжали и нигде не останавливались. После убийства он имел возможность довольно долго гулять по городу и выбросить пистолет. Саша, я ни на минуту не верю, что Андрюша мог такое сделать, но милиция думает именно так, и я их понимаю. Поэтому им надо побеседовать с теми, кто был в клубе. Где взять список с адресами и телефонами? У твоего брата в кармане? Поэтому они приехали сюда и сразу же вызвали меня.
Она слегка запнулась и добавила:
– А я, в свою очередь, вызвала Тодорова. Он умеет с ними разговаривать.
Ей почему-то очень хотелось сказать: «Мы с Тодоровым приехали». Вот сказать – и все. И гори все ясным пламенем! Пусть Саша думает что хочет.
– И еще одна неприятность. Я тебе уже сказала: из дежурки вчера днем пропал пистолет. Как раз «Иж-71». Это выяснилось только тогда, когда в издательство приехала милиция. А твой дружок Родюков об этом знал с самого начала и соизволил мне сообщить только полчаса назад, после того, как ему позвонил старший смены и рассказал об убийстве Катерины.
Филановский долго молчал, и Нане показалось, что он избегает смотреть ей в глаза.
– Холодно, – наконец произнес он куда-то в пространство. – Чего мы на улице стоим? Пойдем ко мне в кабинет, хоть кофе выпьем.
Они вместе поднялись в лифте и прошли по длинному коридору, но Нане казалось, что они идут по отдельности, каждый своей дорогой и каждый по своему делу. Александр шел впереди, Нана – сзади, глядя ему в спину, и она вдруг поймала себя на том, что впервые за последние годы не думает, видя Филановского: «Господи, как же я его люблю!» Она думала только о том, что впереди нее по коридору идет человек, ее шеф, который, вполне возможно, сам спровоцировал ту беду, которая обрушилась сегодня ночью на его семью.
– Ты говорил вчера с Андреем? – полуутвердительно спросила она, когда они устроились в мягких креслах в приемной, царстве Анны Карловны, рядом с кофе-машиной.
– Да, – коротко ответил Филановский, по-прежнему не глядя ей в глаза.
– Что ты ему сказал?
– Правду.
– Какую правду?
– Нана, я не хотел, честное слово! – Он все-таки посмотрел на нее, но почти сразу перевел взгляд на дверь собственного кабинета. – Сначала я просто пытался убедить его в том, что ему надо расстаться с Катей, что она ему не пара. Я хотел сделать так, чтобы она исчезла из нашей жизни. Но Андрюха стал насмехаться надо мной, говорил, что будет жить только своим умом, а не моими советами, и так далее… Я разозлился и вывалил ему все, как есть.