Чужак из ниоткуда 4
Шрифт:
— У тебя хорошие источники информации, — буркнул Киссинджер. — КГБ?
— Ну что вы, право слово, Генри! Чуть что — сразу КГБ. Я в США несколько месяцев провёл, не забыли? Там я не только в цирке выступал, но и внимательно читал американскую прессу.
— Да, верно, — кивнул мой собеседник. — Меня всё время сбивает с толку твой внешний вид. Мальчишка и мальчишка. А на самом деле… Кто ты на самом деле, Серёжа? — он отпил из стакана и внимательно посмотрел на меня.
Я вошёл в орно, всмотрелся в ауру Генри Киссинджера.
Этот человек,
Что произошло?
Хотя, нетрудно догадаться.
Не смотря на разрядку напряжённости и активное научно-техническое сотрудничество последнего времени, холодная война, идущая между нашими странами вот уже почти тридцать лет, никуда не делась. Она лишь слегка утихла, затаилась, пригасла. Так спят раскалённые угли костра под слоем золы и пепла. Но они вновь вспыхнут, стоит добавить сухих веток и дунуть. Вот и война снова вспыхнет при малейшем изменении в соотношении сил. И дай бог, если только холодная…
Вот же оно, это изменение, сказал я себе, — это я сам, и звездолёт «Горное эхо», направляющийся к Земле. Кто такой советский мальчик Серёжа Ермолов с сознанием инженера-пилота с планеты Гарад Кемрара Гели, если отбросить всякую мистику?
Гарадский шпион, вот кто. Внедрённый на Землю способом, который абсолютно недоступен современной земной науке. А все разговоры о том, что он сам не знает, как это произошло — погиб, мол, на Гараде и воскрес уже на Земле — сказки. Лапша на уши доверчивых землян. Шпионская легенда. Мы тоже умеем легенды сочинять, знаем, как это делается.
А «Горное эхо» — мощная подмога, которая вдруг появилась, как чёртик из шкатулки в самый нужный момент. О-па! Вы нас не ждали, а мы — вот они, случайно пролетали мимо.
Но самое главное не это.
Самое главное, что на Гараде — высокоразвитое социалистическое общество. Даже почти коммунистическое, если не обращать внимания на некоторые детали, главные из которых наличие денежного обращения, ограниченная частная собственность и настоящая, а не условная свобода вероисповедания. Конечно, это не детали на самом деле, это очень важные факторы, но для обывателя, — что советского, что западного — это детали. Для них главное, что на Гараде почти коммунизм. Не свободный рынок и свободное же предпринимательство (чего на самом деле не бывает, но многие на Западе об этом не знают и знать не хотят, продолжая верить в сказки о свободном рынке), а, мать их, плановая государственная экономика и коммунизм!
Значит — что?
Правильно.
Советские люди вместе с Коммунистической партией СССР радуются, потирая руки, а на Западе правящая элита и средние американцы в натуральном ужасе.
А что делает общество, когда оно в ужасе?
Готовится защищаться. Это только континентальная Европа подняла лапки перед Гитлером во время Второй мировой. Американцы и англичане защищались и, что ни говори, а второй фронт всё-таки был открыт, да и Советскому Союзу материально помогли очень и очень неплохо. А ведь угроза коммунизма для западного общества не менее страшна, чем угроза фашизма.
Значит — что?
Значит, наша задача их успокоить. Любым способом. Потому что, если они испугаются настолько, что ударят по СССР ракетами с атомными боеголовками, плохо будет всем. Да что там плохо — это будет полный…. Мы на Гараде это уже проходили. Едва выжили. Да, я уже успокаивал президента США Ричарда Никсона, совсем недавно. Но, видимо, этого мало. Чёрт возьми, этого по любому мало! Ещё успокаивать и успокаивать. Всех вместе, а кого-то и по отдельности. Без устали.
Я вышел из орно, пригубил виски.
— Знаю, о чём вы думаете, — сказал. — Мы имеем дело с гардским шпионом в теле советского мальчишки. С учётом того, что на планете Гарад практически коммунизм, это даёт неисчислимые преимущества Советскому Союзу. Преимущества настолько серьёзные, что речь идёт о самом существовании Соединённых Штатов Америки и всего свободного мира. Так?
Генри Киссинджер отвёл глаза.
— Я так не думаю, — буркнул.
— Достаточно, что так думают другие, — сказал я. — Например, Александр Хейг, глава администрации Белого дома. Или даже новый директор ЦРУ Уильям Колби. Про влиятельные промышленные и финансовые круги и говорить нечего.
— Допустим, — сказал Киссинджер. — И что мы будем делать в сложившихся обстоятельствах? Ты же понимаешь, насколько всё серьёзно? Вижу, что понимаешь.
— Воевать точно не будем, — сказал я. — Не стоит оно того, поверь, Генри. Нам что нужно в конечном счёте? И вам, и нам?
— Чашечку кофе, — усмехнулся Киссинджер.
— Что? — удивился я. — Сделать кофе?
— Нет, был такой анекдот. Когда Христос сошёл на землю, чтобы узнать, чего больше всего хотят люди. Спросил в Москве. Ему говорят, — хотим, чтобы не стало нашего заклятого врага США. Спросил в Вашингтоне. Ему говорят, — хотим, чтобы не стало нашего врага СССР. Нда, думает, ерунда какая-то, нужно третье мнение. Отправился в Иерусалим и задал тот же самый вопрос старому еврею, сидящему на лавочке возле Яффских ворот.
— В Москве были? — спросил еврей.
— Был.
— Что вам там сказали?
— Чтобы я уничтожил США.
— Понятно. А в Вашингтоне?
— Был.
— Там что хотят?
— Чтобы я уничтожил СССР.
— Понятно. Тогда мне, пожалуйста, чашечку кофе.
Я рассмеялся и сказал:
— Христос вряд ли спустится на землю в ближайшее время. Так что придётся нам как-то самим.
— Есть предложения?
— Есть. Можно прямо сейчас позвонить Леониду Ильичу Брежневу, и, я уверен, он даст твёрдое обещание не уничтожать США.
— Ха! — сказал Киссинджер. — Ещё кто кого уничтожит. Что до обещаний… Грош им цена в большой политике. Мы тоже можем дать какие угодно обещания. К тому же, не могу я говорить с Брежневым. Получится через голову Ричарда, а это неправильно.
— Ладно, — сказал я. Бог с ними, с обещаниями. Хотя я со своей стороны могу дать твёрдое слово гарадца и одновременно советского человека, что сделаю всё для того, чтобы США продолжали свободно развиваться. Не в ущерб Советскому Союзу, разумеется.