Чужак из ниоткуда
Шрифт:
Я тихонько открыл калитку и так же тихонько вошёл, бесшумно закрыв калитку за собой. Присел на скамейку у ворот, где обычно сидела прабабушка, не желая мешать песне.
Страшась вступать с героем в бой, Кучум к шатрам, как тать презренный, Прокрался тайною тропой, Татар толпами окруженный. Мечи сверкнули в их руках, И окровавилась долина, И пала, грозная в боях, НеЭто была длинная красивая и мощная песня про то, как погиб Ермак — покоритель Сибири. Я сидел и завороженно слушал. У деда, бабы Зины и Фиры хорошо получалось. Даже дядя Юзик не особо мешал, — его почти не было слышно.
Ревела буря… вдруг луной Иртыш кипящий осребрился, И труп, извергнутый волной, В броне медяной озарился. Носились тучи, дождь шумел, И молнии ещё сверкали, И гром вдали ещё гремел, И ветры в дебрях бушевали.Песня кончилась.
— Эх, хорошо, спели, — услышал я деда. — Ну что, по последней и на чай перейдём?
Фира и Юзик ушли, когда уже стемнело. Фира несколько раз повторила, что сегодня чувствует себя на удивление хорошо. Юзик этому радовался и пригласил меня завтра зайти к ним, выбрать книги.
— Дед твой с бабушкой читать не особо любят, а у нас большая хорошая библиотека. Полное собрание Джека Лондона. Марк Твен. Александр Беляев. «Продавец воздуха», читал?
— С радостью приду, — пообещал я. — Книги — это очень хорошо.
Видимо, сил за сегодняшний длинный день я потратил много, потому что уснул сразу, как только голова коснулась подушки, и спал без сновидений до самого утра.
Проснулся отдохнувшим, оделся и, пока остальные ещё спали, выбежал со двора.
Кросс по пересечённой местности, разминка, турник и брусья (не такими уж и ржавыми оказались). На всё про всё — час пять минут. Когда вернулся, бабушка уже хлопотала на кухне; прабабушка несла вахту на своём неизменном месте у ворот; а дед курил во дворе за чаем и свежей газетой, которую бросил в почтовый ящик рано утром почтальон.
— Внук! — воскликнул он, увидев меня. — Доброе утро! Ты где был?
— Доброе утро! — поздоровался я со всеми. — Как это — где? Я теперь бегаю каждое утро, деда. Бег, разминка, силовые упражнения. Там, у высохшего озера, есть турник и брусья, очень удобно.
— Ага, — глубокомысленно изрёк дед. — Ну… хорошо, коли так.
— Сейчас омлет будет, — пообещала бабушка, выглянув из кухни.
— Отлично, я быстро в душ.
Вышел из душа, сел за стол, втянул ноздрями изумительный запах омлета. Намазал хлеб маслом, схватил вилку и принялся за завтрак.
Пока ел и пил чай, прикидывал дальнейшие действия.
Сначала — Фира и Юзик. Деду, бабушке и прабабушке здоровье подкачать тоже не помешает. Это даст мне право и основание для дальнейших действий. Главное — мне поверят. Скажу, что после травмы изменился, появились способности целителя, а схема антиграва буквально во сне явилась. Родителям пока не говорил, не хотел их пугать раньше времени. Но скажу обязательно.
Проблемы, конечно же, возникнут, как без них. Они всегда возникают, если делать дело. Чем оно крупнее и значимее, тем крупнее
С законом-то ладно — у всякого начальства найдётся проблема со здоровьем, которую можно решить в обмен на то, чтобы тебя не трогали. Не говоря уже о том, что я несовершеннолетний и по сути вообще могу делать, что хочу ещё пять лет, не беспокоясь о юридических последствиях и руководствуясь исключительно законом совести.
А вот второе — главное.
Ну не могу я всем помочь, извините. У меня совсем другие задачи в приоритете. Хотите быть здоровыми и жить так же долго, как на Гараде? Милости прошу. Летим на Луну. Возводим базу. Устанавливаем Дальнюю связь и думаем, как людям и силгурдам встретиться для вечной дружбы и полезного обмена опытом. Кстати, прототип нуль-звездолёта, пилотом которого я должен был стать, вовсю строится и относительно скоро, думаю, начнутся испытания. Даже название ему уже дали: «Горное эхо».
А я здесь сижу!
Пока заканчивал завтрак, размышляя над всеми этими материями, из кухни раздался какой-то стук, а затем громкий вскрик бабушки:
— Лёша, помоги!!
Дед оставил газету и бросился в дом. Я — за ним.
Бабушка стояла посреди кухни, прижимая к левой руке полотенце, которое на глазах пропитывалось кровью.
— Палец, — сообщала она со слезами на глазах. — Кажется, я палец себе отрубила…
— Что?! — воскликнул дед.
Я бросил взгляд на кусок мяса, лежащий на разделочной доске и топорик рядом. От доски через стол и пол тянулись капли крови.
Всё ясно. Рубила мясо, хотела кость перерубить, а попала по пальцу.
— Ну-ка, ба, сядь, — я решительно усадил бабушку на стул, сел рядом на табуретку, взял за руку.
Так, первым делом остановить кровь. Это просто.
Я надавил подушечкой большого пальца на рану, подержал несколько секунд.
Кап-кап-кап… кап-кап… кап. Кап.
Остановилась. Хорошо.
Теперь посмотрим. Ничего страшного, кожа и мышцы на указательном пальце левой руки перебиты, но кость уцелела.
— Сейчас вылечим, ба, — сказал я. — Будет немного больно, потерпи. Деда, есть что-то обеззараживающее?
— Настойка календулы, — сказал дедушка. — Мы ей всегда пользуемся.
— Давай.
Смочил вату настойкой, промокнул рану, снова зажал пальцем.
— Бинт? — спросил дедушка. — Можно сначала подорожником обернуть, он хорошо раны заживляет.
— Обойдёмся, — сказал я. — Хочу, чтобы вы посмотрели. Это важно для нашей общей совместной жизни. Деда, засекай время.
Рану бабушки я, находясь в орно, затянул ровно за двенадцать с половиной минут, по часам. Гарадец Кемрар Гели справился бы, пожалуй, минут за семь-восемь. В прежнем теле.