Чужая роль
Шрифт:
— Извините, но мисс Феллер сюда не звонит. Ее здесь нет уже несколько месяцев.
— Вот как? Что же, у меня есть ее домашний телефон, попробую дозвониться туда.
— Желаю удачи.
— Спасибо, — ответила Элла и, повесив трубку, рухнула на ближайший стул, снедаемая страхом и возбуждением. Она сделала первый шаг, а что там говорил насчет этого Аира? Да-да, именно Аира? Величайшее путешествие начинается с одного шага. Правда, обычно он повторял это, пробуя первую баночку из новой партии йогурта, но все же! Это чистая правда. И она сделала первый шаг. И не струсила!
Элла
40
Нужно отдать должное Саймону Стайну — настойчивости ему было не занимать.
На следующий день после памятного ленча Роуз принесли дюжину красных роз с запиской:
«Надеюсь увидеть вас снова.
P.S. He ешьте много за ленчем».
Роуз только головой покачала. Оставалось надеяться, что он не вообразил себе бог знает чего!
Она сунула розы в довольно жалкую вазу и поставила на кухонный стол. Вся окружающая обстановка вмиг стала жалкой и неромантичной.
Что же, он милый парень, но не из тех, кого она считала привлекательным. Кроме того, думала Роуз, садясь на велосипед и направляясь к Пайн-стрит, где уже ждали собаки, не ему, ходячему путеводителю по ресторанам, претендовать на что-то большее, чем простая дружба! Нет-нет, ради такого она не собирается менять мнение о мужчинах.
— Я свободна от романтики, — сообщила Роуз Петунье по дороге в парк. Следовало признать, что, хотя она любила всех своих подопечных, все же питала особую слабость к мрачной мопсихе.
Петунья присела, пописала в канавку, несколько раз фыркнула и принялась за поиски уличного суши: корочек пиццы, лужицы пива, обглоданных куриных косточек.
— Думаю, время от времени стоит делать перерыв, — продолжала Роуз. — Вот я и беру тайм-аут.
Вечером она старательно побрила ноги, вытерлась полотенцем и обозрела разложенные на постели наряды. Разумеется, ни один не годился, причем выглядели все жутко. Красная юбка, казавшаяся такой шикарной на вешалке в торговом центре, собиралась складками на бедрах. Зеленый сарафан безнадежно помялся, на джинсовой юбке оторвалась пуговица, а длинная черная юбка придавала ей не то траурный, не то деловой вид, а может, и то и другое. Господи, куда же запропастилась эта Мэгги? Раз в жизни понадобилась, и на тебе!
— Черт, — прошипела Роуз, вспотевшая, несмотря на дорогой дезодорант, и только что обнаружившая, что опаздывает уже минут на пять.
— Черт, черт, черт!
Все-таки надела красную юбку, белую футболку и принялась искать в чулане туфли из змеиной кожи, рассудив, что даже если костюм — ниже всякой критики, к туфлям, как всегда, не придерешься. Только вот где они?
Она лихорадочно шарила по полкам. Сапоги, сапоги, мокасины, розовые лодочки, черные лодочки, совершенно ненужные ботинки на толстой подошве, которые она купила, вообразив, что может стать одной из свеженьких розовощеких девушек, увлекающихся походами по Аппалачской тропе во время весенних каникул… Где же, черт побери, эти туфли?!
— Мэгги, — простонала Роуз, разгребая мешанину ремешков и пряжек. — Мэгги, если ты стащила мои туфли, клянусь Богом…
Прежде чем успела решить, что сделает с сестрой, она наткнулась на нужную пару. Роуз вытащила туфли, сунула в них босые ноги, схватила сумочку и выбежала в коридор. Нажала кнопку лифта и только потом пошарила в сумочке, проверяя, не забыла ли ключи. При этом она всячески избегала смотреться в зеркало лифта, уверенная, что увиденное ей вряд ли понравится.
«Бывший адвокат», — с горечью думала она, оглядывая только что выбритые, покрытые ссадинами ноги.
Саймон Стайн ждал у подъезда, одетый в голубую рубашку, брюки цвета хаки и коричневые мокасины: униформа, принятая в «Льюис, Доммел и Феник» в те дни, когда боссы не требовали являться в деловом костюме. К сожалению, с их последней встречи Саймон не вырос на шесть дюймов и не превратился в широкоплечего красавца. Зато вежливо открыл для нее дверцу такси.
— Привет, — кивнул он, окинув ее одобрительным взглядом. — Симпатичное платьице.
— Это юбка, — поправила Роуз. — Куда мы едем?
— Сюрприз, — ухмыльнулся Саймон, уверенно кивнув. Отработанный, чисто адвокатский короткий кивок, означающий «все под контролем». Кивок, которым Роуз когда-то сама успешно пользовалась. — Не волнуйтесь. Я не собираюсь похищать вас и тому подобное.
— И тому подобное, — рассеянно повторила Роуз, все еще находясь под впечатлением кивка, мастерски исполненного Саймоном.
Такси остановилось в подозрительном квартале на Саут-стрит, у сетчатой изгороди, едва сдерживавшей напор разросшихся сорняков и травы. По другую сторону возвышались бренные останки сгоревшего дома с заколоченными окнами, а на углу, на маленьком здании из бетона, по виду магазинчике, красовалась неоновая вывеска «Приют придурков».
— Так вот откуда все мои любовники! — пошутила Роуз.
Саймон громко фыркнул, напомнив ей Петунью, и открыл дверь. Голубые глаза сверкали весельем… а может, в предвкушении ужина. Роуз заметила, что он держит под мышкой пакет в оберточной бумаге.
Она огляделась, заметив и бутылочные осколки на тротуаре, и компанию мужчин у заколоченного здания, передававших по кругу выпивку.
— Не бойтесь, — шепнул Саймон. Взял ее под руку и увлек в сторону магазинчика. Миновав вход, они направились к выкрашенной масляной краской деревянной двери, по обе стороны которой не было ничего, кроме ободранных кустов.
— Как вам ямайская кухня? — спросил он, положив руку на ручку двери. — Нравится?
— А у меня есть выбор? — ответила Роуз вопросом на вопрос, с тоской глядя вслед удалявшемуся такси.
Если бы не квадратные блестящие плиты слюдяного сланца, которыми была вымощена тропинка, пробивавшаяся сквозь завалы обычного городского мусора: пустые жестянки, бутылки, полусгнившие газеты, резинка, походившая на использованный презерватив, — Роуз поклялась бы, что они попадут на свалку, в лучшем случае на очередной пустырь. Трава доходила до колена, а где-то в отдалении раздавался грохот бетономешалки.