Чужая страна-черника
Шрифт:
Отец поднялся и сказал, что идет в маленькую комнату за трубкой и табаком. Но ему, вероятно, пришлось искать их; во всяком случае, в кухню он больше не вернулся.
Мать налила Улле еще кофе, и все наливала и наливала, хотя из кофейника шла уже одна только гуща.
– Будь добра, - сказала она.
– Так что давайте мы не разрешим нашим мальчикам ходить на такие уроки, - сказала Улла.
– Это запутало бы их.
– Над этим надо подумать.
– Чего тут думать?
– А разве посещение этих уроков
– Ах, какая ты еще наивная, - фыркнула Улла.
– Посещение будет добровольное.
– Это правда?
– Правда-правда. Я еще многому должна тебя поучить. Ведь ты знаешь, что я в Швеции уже пять лет. Знаешь ведь?
Мать принялась споласкивать кофейник и кивала головой не то раковине, не то стене; вероятно, она не хотела показать Улле затаенную в глазах злость. Но Улла не увидела бы глаз матери, даже если б та повернулась. Улла смотрела в сахарницу, на ложку, и перемешивала сахар с кофейной гущей.
– Знаешь?
– снова спросила Улла.
– Знаю, знаю…
– Ну, тогда ты, может быть, согласишься со мной. Этот же вздор они мололи на последнем месте, где я работала. Но я сказала им: нет. А когда я говорю нет, значит, нет. И ничего они со мной не могли поделать - и здесь не смогут. Наш Пертти будет изучать только шведский, и точка. И я надеюсь, что и ваш Янне поступит так же. Разве нет?
– Там посмотрим.
Мать начала убирать посуду со стола и оставила перед Уллой только чашку с кофейной гущей. Улла отпила из чашки. Затем она, прищурив глаза, проследила за тем, что делает мать, и сказала совсем другим, раскатистым голосом:
– Ах, так, теперь я начинаю понимать…
– Ты не обижайся, но…
Однако Улла больше не слушала. Цокая туфлями, она прошла к двери и через дверь в прихожую. Когда цоканье переместилось за стену, мать подсела к Янне, коснулась его руки и сказала:
– Конечно, ты можешь ходить на эти уроки.
– Непременно!
– крикнул отец из маленькой комнаты.
Позже днем Янне рассказал Рахикке о приходе Уллы. Рахикка слушал молча и лишь все сильнее сопел трубкой. Когда Янне кончил, Рахикка вскочил и поспешно направился через двор к Лемпиненам.
Что говорилось у Лемпиненов, Янне не мог слышать со двора. Но разговор был ожесточенный, это было видно по разгоряченному, раскрасневшемуся лицу Рахикки, когда он вернулся десять или пятнадцать минут спустя. Трубка свисала у него изо рта кверху дном, а его дыхание напомнило Янне одну из машин у отца на заводе: ее вентили так же сипели и вздыхали.
Но выкурив одну трубку, Рахикка уже настолько взял себя в руки, что Янне осмелился спросить у него:
– Ну что, будет Пертти ходить на уроки?
– Он должен ходить, - ответил Рахикка.
15. НЕСУЩЕСТВУЮЩИЕ
Морозов
Уже глубокой осенью на уроке физкультуры ребята класса отправились играть в футбол на маленькое поле близ большой спортивной площадки.
Янне и Пертти отправились вместе со всеми.
На поле преподаватель выделил из числа остальных Юлле и Ганса; Юлле стал капитаном «Арсенала», Ганс капитаном «Лидса» Важные, как капралы, они стали расхаживать перед шеренгой мальчишек. Юлле поглаживал подбородок развилком большого и указательного пальцев. Ганс покашливал и морщил лоб.
– Давай валяй, - сказал преподаватель
Преподаватель был тот самый человечек, которого Янне несколько раз видел суетящимся на площадке среди гандболистов. «Давай валяй!» - все время кричал он там. И преподаватель тоже, казалось, помнил Янне; на первом же уроке он хлопнул его по спине и сказал свое неизменное «давай валяй»
– Эскил, - сказал Ганс
Эскил огляделся вокруг, как будто не слышал. Даже когда Юнгве толкнул его в спину, он вышел из шеренги и стал рядом с Гансом.
Юлле сердито поглядел на Ганса, очевидно, он хотел, чтобы Эскил играл за «Арсенал» Затем уставился на Томаса, потом на Стефана.
– Ян, - сказал он наконец.
Ганс взял Стефана.
Томас поддавал ногами небольшой камень, прыгал и подскакивал вслед за ним. Потом остановился и стал глядеть в небо.
– Иди ко мне, - буркнул Юлле
Когда Ганс жестом зачислял в «Лидс» Юнгве, остались только Свен, Пертти и Янне. Свен посмеивался, покачивался всем корпусом и причмокивал губами Он напоминал собою челнок: посередине был толстый, а к голове и ногам суживался
Янне, как Томас, поддал ногой камень и сделал за ним два или три прыжка. Потом стал подпрыгивать наподобие Пулла Койвулы, которого он видел в Финляндии. Этот Пулла был лучший игрок во всем приходе.
– Свен, - сказал Юлле.
Когда Свен шагнул к Юлле, он взглянул через плечо на Янне. Глаза Свена опять были как две узкие щелки.
Ганс бросил мяч Эскилу. Эскил сунул его Юлле, тот взял его под мышку и пошел к центру поля.
Янне взглянул на преподавателя, потом на Пертти. Преподаватель смотрел на женщину в синем пальто, сгребавшую граблями листья за спортивной площадкой.
– Пошли, - сказал Янне.
– Мы им не нужны.
Преподаватель махнул женщине рукой. Она поставила грабли стоймя и засмеялась так, что стали видны ослепительно сверкающие белые зубы. Когда Янне и Пертти проходили мимо преподавателя, он обернулся и спросил:
– В чем дело?
Янне вытолкнул Пертти вперед, но тот опять спрятался за его спину.
– Мы… мы… не… не… - заикаясь, проговорил Янне.
– Давай валяй, - сказал преподаватель и засвистел в свисток.
Он определил Пертти в «Арсенал», а Янне в «Лидс».