Чужая — я
Шрифт:
— Нестефан к вашим услугам, — ничуть не теряется тот. — А вы, как я понимаю, Неджейден.
Помимо воли оценив шутку, Надин хмыкает.
— А ты чего это такая тихая? — неожиданно переключает соседка на меня все внимание.
— Н-неважно, — отвечаю я, морщась, и протягиваю соседке захваченные по дороге булочки к завтраку.
Знала, что для меня порции не найдется, и позаботилась о завтраке заранее. Кстати, тут на всех, в чем бы ни обвиняла меня Надин.
— Взятка? — беззастенчиво сует она нос в пакет. — Так и быть, сварю тебе кофе, — заключает она удовлетворенно.
Смерив Норта подозрительным взглядом, она почти отворачивается, все же не предложив расщедриться ради явившегося без приглашения гостя. Но тот скалится и вкрадчиво произносит:
— Пож-жалуйста.
Еще один взгляд, полный неприязни, и Надин уходит.
— Значит, вы живете с Джейденом, — не спускает мне недомолвки Норт.
— С ним, точнее у него. Просто живу у него не одна. И ты уже видел Надин, между прочим. Мог бы догадаться.
— Не мог. Я никогда не жил в общежитии.
Я недобро щурюсь. Одно слово: Фейрстах.
— Конечно, нет. Ты жил в борделе. Там, где твой брат, всегда бордель.
— Да будет тебе известно, что до того, как вы со Стефаном осквернили мою кровать, бордель был только за пределами моей комнаты!
— Я от тебя устала, — завершаю я этот бессмысленный спор и, выдернув из-под подушки форму, направляюсь в ванную переодеваться.
Если честно, я надеюсь, что за время моего отсутствия Надин от Норта избавится, ведь его основная проблема решена: я живу не с парнем, а с парнем и девчонкой. Но мой маневр не работает или работает, но недостаточно результативно. Несмотря на то, что Надин единственный человек, который может соревноваться с Нортом в язвительности в той же весовой категории, довести гостя до нужной кондиции у нее не выходит. И это при том, что я использовала свои законные двадцать минут в ванной по максимуму.
На кухне висит запах сваренного кофе и назревающего конфликта.
— Ты все-таки решила от нас съехать к нему? А я уж думала, поумнела.
— Нет! — отвечаю я слишком быстро и… выходит каламбур.
Нельзя ответить односложно на оба заявления так, чтобы не подставиться. Нечасто я видела Норта хохочущим, но это именно тот случай. Надин тоже хмыкает. И только Джейден вежливо уточняет.
— Нет, не переезжаешь или нет, не поумнела?
Острое желание побиться обо что-нибудь головой становится почти непреодолимым. Но добивает меня не это.
— А ты точно решила спать со Стефаном здесь? — невинно уточняет Норт.
Что?
— Простите?! — взвивается Надин.
— Так это и был твой план? Ты поэтому его забрал? — шиплю я на Норта, не обращая внимания на шокированных соседей.
Если он реально такой гений многоходовок, то я плюну на гордость, перееду к нему и буду ждать, когда Бас самоубьется с подачи маэстро.
— Ха, ты сама подставилась, — услужливо отвечает он, и я почти в печали. Было бы так мило посидеть, ничего не делая! Разнообразия ради. — Я просто подумал, что с твоей ненормальной семейкой даже животное оставлять негуманно.
— Еще слово про мою семью, и ты получишь в ответ десять о своей!
— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — рявкает Надин.
В этом месте я мстительно наливаю себе кофе и запихиваю в рот целый круассан, демонстрируя, что говорить в ближайшие пару минут не только не собираюсь, но и не могу чисто физически. Только после этого понимаю, что допустила ошибку и Норт может понарассказать такого, о чем я буду жалеть до конца жизни.
Вздохнув, Норт поднимается со стула, уходит, а возвращается уже с медведем.
— Тиффани уверяет, что это Стефан. И, по-моему, он куда симпатичнее моего братца.
Осознав, что он только что сказал (ведь их со Стефом, как бы, не различить), так и не успевшая дожевать круассан я мычу и показываю поднятый вверх большой палец. Норт закатывает глаза и отвечает мне средним.
— А с семьей Тиффани что не так? — опасливо спрашивает Джейден.
— Кроме того, что мой отец заплатил ее матери, чтобы дочка не вернулась в колледж выяснять правду, и, когда не вышло остановить Тиффани, мамаша выставила ее из дома без денег?
— Норт! — рявкаю я, проглотив остатки круассана так быстро, что те чуть не встают поперек горла.
— Не ты ли меня уверяла, что за такое поведение стыдно должно быть не жертве, Тиффани? — ничуть не тушуется он.
— Но я не подразумевала проход по улицам с плакатом «Ее обидели»!
— Извини, но только вчера ты назвала этих людей своими друзьями, к которым мне запрещено лезть. Или у тебя есть еще кто-то на примете? Не стесняйся — сообщи, я уже начинаю привыкать к таким сюрпризам.
В этом месте я начинаю стремительно заливаться краской.
— Да только потому, что я не знаю, как тебе объяснить: мне не нужна твоя помощь!
— Замолчите! — неожиданный громкий восклик Джейдена приводит в ступор всех присутствующих. Джейден никогда не повышает голос. Это против законов природы. — Судя по тому, что я вижу, у нас всех будет вот какое будущее: вы двое поженитесь, Надин станет подружкой невесты, а я буду снимать свадьбу на видео. На правах рекламы: я в этом чудо как хорош. Но все это будет после того, как мы с вами разберемся с этим «нелейтенантом» и всеми остальными, кто угрожает Тиффани. — В этом месте Джейден смотрит на Норта. И вроде как мы и обалдеваем от сказанного, но тот все же кивает, принимая намек на своего отца. — Ребят, я уже говорил Тиффани и готов повторить для Норта: я дико извиняюсь, что все вам испортил той фоткой, я реально вообще о вас не думал. Но давайте вы хотя бы на время прекратите цапаться, тем более что ничего ведь не было и…
— Это у меня ничего не было, — вставляю я, сводя на нет все старания Джейдена.
— Ты мне систематически врала.
— Ты влез, куда я тебя не просила. И вообще разболтал о моей семье. Ты — никто мне! Ты просто заносчивый сын политика, прущийся от собственной важности. Все вы пожертвуете мной, если потребуется. Иди ты к черту, Фейрстах. Ничего разрушительнее твоего внимания со мной пока не случалось!
— Я тебя об этом предупреждал. Но это не значит, что я собираюсь это так оставить. Я никогда не обещал кинуть тебя наедине с проблемами. И, какого хрена, да, я Фейрстах, сын продажного политика и прочее, прочее, не надо делать круглые глаза, будто ты об этом не догадывалась. Ты сама далеко не девочка-одуванчик, Тиффани Райт.