Чужая звезда Бетельгейзе
Шрифт:
– Слава привезет вам программки мероприятий, по телевидению так же регулярно сообщают о том, что где проходит. Если захотите посетить что-либо, сразу звоните, Слава привезет билеты на лучшие места. Вы не соскучитесь в нашем городе, уверяю.
Апрель еле дождался его ухода. Как только Дмитрий Яковлевич покинул дом, он открыл все окна в зале, изгоняя запах табака и самого Дмитрия Яковлевича.
– И что теперь делать? – Артём наконец-то побросал в кастрюлю все ингредиенты будущего супа. – С чего вдруг ты таким сделался?
– Когда я в последний раз беседовал с Далем…
– Даль – это кто?
– Лицо с карт.
– Ага, понятно, и что дальше?
– Я высказал ему все, что думаю, а он ответил, что раз я хотел узнать собственную сущность, я ее узнаю. Ну и вот…
– Понятно, выходит, сам напросился.
Грэм промолчал. Он рассматривал свои руки с белыми ногтями, больше походившие на когти. Мельчайшие мягкие чешуйки, покрывающие его тело сменили свой цвет на золотистый, будто подзагорели на солнце.
– Надо Титруса подготовить, – вздохнул Артём, – сказать как-нибудь аккуратненько…
Приоткрыв крышку, он помешал булькающий суп и засыпал лапшу. Сергей же, позабыв об усталости, рассматривал Грэма. Метаморфозы продолжали, хотя они были уже не такими сильными.
– Похоже, крылья у тебя зарастут перьями, – уверенно сообщил он.
– Замечательно, – усмехнулся юноша. – Прекрасная новость.
Его завораживающий мелодичный голос звучал настолько странно, что Артём каждый раз вздрагивал, стоило Грэму открыть рот.
Закрыв кастрюлю крышкой, Артём пошел в комнату. Опустив голову, Грэм сидел и ждал, что сейчас он расскажет обо всем Титрусу. Но Артём вернулся буквально сразу, в руках у него были кожаные штаны и рубаха Грэма.
– Он спит, – сообщил Артём. – Одеться не хочешь?
– Хочу.
Взяв одежду, он ушел в ванную.
– Как бы старика инфаркт не хлопнул, – Артём закурил, в мозгах медленно, но верно разливалась боль. – Плесни-ка мне еще коньячишки.
– Надо будет подготовить…
– Ну да, подготавливай – не подготавливай, а как увидит…
– Не каркай, может, он снова станет прежним?
– Посмотрим.
Вернулся Грэм. Под широкой рубашкой спрятались крылья, одежда прикрыла золотистое чешуйчатое тело, и смотреть на него уже можно было без содрогания.
– Нам нужно поехать на какое-нибудь открытое пространство, – сообщил он, собирая на затылке волосы и закрепляя их зажимом. – Не сегодня – так завтра я обязан найти Апреля. Нужно ехать немедленно.
– Грэм, – закурил Сергей, – мы не спали ночь, мы допиваем вторую бутылку коньяка, неужели ты думаешь, я такой красивый за руль сяду? К тому же, для того, чтобы везти по городу тебя, нам как минимум нужна глухая ночь.
– На него можно надеть очки, кепку, – пожал плечами Артём, – посадить на заднее сидение, дать газету в руки – и все, его никто и не увидит.
– Тёмыч, я никуда не поеду, я пьян, от меня коньячищем разит.
– А это мы сейчас все поправим: холодный душик и пара чашек крепкого кофе поставят тебя на ноги, а потом набьешь рот антиполицаем, у меня валялось где-то пара пакетиков.
– Нет, ребята, так не пойдет. Я должен нормально выспаться…
– Завтра выспишься. Давай, Грэм, помогай, хватаем его и – в ванную. И не вздумай орать, доктор, Титруса разбудишь.
Апрель бродил по дому, не зная, чем себя занять, в конце концов, вышел во двор. К нему тут же подошел Николай.
– Ну, что, хозяин, обживаетесь?
Апрель посмотрел на него с плохо скрываемой ненавистью и улыбнулся:
– Обживаюсь.
– Я сейчас за продуктами поеду, сами списочек составите, или Олегу доверите?
Подумав, что труп вряд ли сможет составить подходящий «списочек», Апрель сказал:
– Возьмите с собой Лешку.
– Хорошо. Шашлычка вечерком не хотите? Под красное винцо?
– Нет.
– Ну, я винца все равно возьму, мало ли, вдруг настроение появится.
– Хорошо, – выдавил Апрель, и пошел обратно в дом.
Сидя на табуретке, Сергей подрагивал после водной экзекуции, прихлебывая горячий кофе. Артём наполнил тарелку горячим куриным супом и собрался идти кормить Титруса.
– Ты не говори ему пока обо мне, – подал голос, сидящий в углу Грэм, – он еще слишком слаб.
Артём кивнул, взял ложку и пошел в комнату.
– Расскажи, какой он был?
– Кто? – Сергей поставил чашку на стол и потрепал пятерней мокрые волосы.
– Апрель.
– Не знаю… видишь ли, я не знаю его, не имею понятия, каким он бывает обычно.
– А почему его так зовут?
– А чего странного в его имени?
– У нас так называется второй весенний месяц.
– Совпадение.
– А у вас как называются месяца?
– Никак, мы не называем их, только обозначаем температуру – тепло, холодно, прохладно.
– Да? – удивился Сергей. – А как же вы ведете свою историю? Как обозначаете даты событий?
– Мы пишем, что это просто было, какая разница, когда именно, прошлое не имеет значения и ценности, оно уже ушло.
– А как же будущее? Неужели вы не сохраняете историю для потомков?
– Будущего нет, мы не надеемся жить в нем, как вы, оно не является для нас уже чем-то заранее сформированным, мы живем только настоящим, лишь тем, что творится здесь и сейчас.
– Вот как… – задумался Сергей, – очень странно.
– Что поделать, – улыбнулся Грэм, – другая культура.
Николай с Лешкой уехали, и Апрель вышел во двор. Он сел на лавочку в беседке и стал смотреть на сосны. Тихонько подошел и прилег рядом пес. Кроны покачивал ветер, не смотря на солнце и чистое небо было довольно таки прохладно. Он думал о Грэме и Титрусе, о том, что Грэм не успокоится, покуда его не разыщет.