Чуждое тепло
Шрифт:
В этом состоял почти неизменный ритуал его пробуждения. Но сегодня он склонил голову, осознавая, что внизу что-то происходит, засунул руку под подушку, вытащил пистолет и подошел к двери. Осторожно приоткрыв ее, он начал прислушиваться.
Громкие голоса мужчин.
Проклятья. Выкрикивание угроз.
Женский визг.
Плач ребенка.
Нюхальщик Вайн, выглядевший чуть здоровей, чем Джерек, двинулся вдоль коридора. Джерек встал и наблюдал за ним из дверного проема. Он увидел, как Нюхальщик достиг галереи, и в этот момент два человека в голубой одежде, которую он уже видел на мужчине, когда они покидали отель, кинулись на его мучителя с двух сторон, словно поджидали его.
Раздался
Один из мужчин в голубом отшатнулся назад. Нюхальщик вырвался из рук второго, шмыгнул к перилам галереи. Мгновение он колебался, а затем перепрыгнул через них и исчез из виду.
Джерек поплелся по коридору туда, где один из мужчин в голубом помогал другому встать на ноги.
– Назад! – закричал тот, что не был ранен.
Но Джерек почти не слышал его. Он подошел к перилам и, посмотрев вниз, увидел Нюхальщика на грязных плитах пола. Тот лежал, раскинув руки, голова кровоточила, все лицо казалось покрытым кровью. Пытаясь подняться на чтервереньки, он снова падал на пол. Его медленно окружали другие люди, все одетые в ту же самую голубую форму с теми же голубыми шляпами на головах. Они стояли и смотрели, не пытаясь помочь ему. Вайн подергался немного и перестал шевелиться.
Толстый мужчина, один из обслуживающих бар в Кухне Джонса, появился около группы мужчин в голубом. Он поглядел на Нюхальщика, потом поднял глаза на галерею и увидел Джерека. Он показал на него.
– Этот, – сказал он. – Этот – второй.
Джерек почувствовал сильную руку на своем грязном плече.
Плечо было чувствительно к боли, потому что Нюхальщик поставил ему синяк на этом месте предыдущей ночью. Но боль, казалось, пробудила его память. Он взглянул в мрачное лицо человека, державшего его.
– Миссис Амелия, – произнес Джерек тонким умоляющим голосом, – Коллинз-стрит, 23. Бромли. Кент. Англия.
Он повторял эту фразу снова и снова, пока его вели по ступенькам лестницы, через опустевший зал, через дверь на утреннюю улицу, где ждал его фургон с четырьмя черными лошадьми. Освобожденный от Нюхальщика, свободный от Кухни Джонса, Джерек почувствовал безотчетный прилив радости.
– Благодарю вас, – улыбаясь, повторял он мужчинам, забравшимся в фургон вместе с ним. – Благодарю вас.
Один из них криво усмехнулся.
– Не благодари меня за это, парень. Как пить дать, они повесят тебя.
Глава тринадцатая
ДОРОГА НА ВИСЕЛИЦУ: СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ В НОВОМ ОБЛИЧИИ
В тюрьме, где лучше кормили, одевали и сносно к нему относились, Джерек Карнелиан начал понемногу приходить в себя. Больше всего ему приглянулся серый мешковатый костюм с нашитыми на него широкими стрелами, и Джерек решил, что если он когда-нибудь попадет в свой собственный век, то обязательно сделает себе такой же (хотя, возможно, стрелы окрасит в оранжевый цвет). Мир тюрьмы был небогат цветами, в ней преобладали бледно-зеленые, серые или черные тона. Даже тела других заключенных, и те были серые. Звуки тоже обладали определенной монотонностью – стуки, крики и проклятья. Но ежедневный ритуал подъема, кормления, прогулки и сна имели исцеляющий эффект для духа Джерека. Сначала ему предъявили обвинение в различных преступлениях, а затем оставили в покое. Никто не навещал его, кроме случайного посетителя, который показался сочувствующим. И Джерек снова стал грезить о Бромли и миссис Амелии Андервуд. Он надеялся, что его скоро выпустят или закончат ритуал каким-нибудь другим подходящим для него способом. Тогда он продолжит свой путь.
Каждые несколько дней мужчина в черном костюме с белым воротником и черной книгой в руках посещал белокафельную камеру Джерека и разговаривал с ним о своем друге, который умер, и еще об одном друге, который был невинен. Джерек обнаружил, что проповеди этого мужчины, которого звали преподобный Лоуденс, имели приятный успокаивающий эффект и, слушая их, он улыбался и согласно кивал, стараясь тем самым приободрить преподобного Лоуденса, или качал головой, когда казалось, что соглашаться не надо. Это вызывало у преподобного Лоуденса большое удовольствие и множество улыбок, и еще больше – слов, произносимых довольно высоким и монотонным голосом, о своем невидимом друге, который, как выяснилось, был отцом мертвого друга.
Однажды, перед уходом, преподобный похлопал Джерека по плечу и сказал ему.
– Я не сомневаюсь, что ваше Спасение уже ждет вас!
Это обрадовало Джерека, и он с нетерпением ожидал своего освобождения. К большому удовольствию Джерека, воздух за стенами тюрьмы становился теплее.
Другой посетитель Джерека был одет в черный костюм, черные галстук и цилиндр. На нем был черный жилет и брюки в яркую полоску. Он представился мистером Гриффитсом из Гильдии адвокатов. У него была большая голова с темными волосами и огромные мохнатые брови, которые почти срослись у переносицы. Его руки тоже были большими и неуклюже обращались с документами, которые он доставал из своего маленького кожаного чемоданчика. Он садился на край жесткой койки Джерека и листал бумаги, часто раздувая щеки, и время от времени громко вздыхал. Затем, наконец, он поворачивался к Джереку и поджимал губы, прежде чем заговорить.
– Мы собираемся заявить о вашем безумии, мой друг.
– Что? – спросил Джерек непонимающе.
– Да, в самом деле. Вы все подтвердили полиции. Несколько свидетелей определенно узнали вас. И вы опознали свидетелей перед лицом понятых. Вы утверждали, что не имели понятия, что происходит. Это само по себе вряд ли правдоподобно, исходя из остальных ваших заявлений. Вы видели, как покойный Вайн приносил свой «улов». Вы помогали ему унести награбленное, убежав вместе с ним после того, как он застрелил швейцара. На вопрос о вашем имени и происхождении вы сочинили дикую историю о появлении из будущего в какой-то машине и дали явно вымышленное имя. Отсюда я намерен начать свое расследование… и оно может спасти вашу жизнь. Сейчас вы лучше расскажите, что произошло, по вашему мнению, с той ночи, когда вы встретили Альфреда Вайна, до утра, когда полиция проследила вас обоих до Кухни Джонса, и Вайн был убит при попытке к бегству.
Джерек с готовностью рассказывал свою историю мистеру Гриффитсу, так как это помогало провести время. Но мистер Гриффите раздувал щеки и закатывал глаза под черными бровями, а один раз хлопнул ладонью по лбу и чертыхнулся.
– Передо мной труднейшая задача, – сказал мистер Гриффите, уходя в первый раз, – мне предстоит убедить судью, что человек, явно разумный с одной стороны, является безусловно законченным безумцем с другой; что ж, по крайней мере, я сам убедился в правдивости моих предположений. До свидания, мистер… хм… до свидания.
– Надеюсь на скорую встречу, – вежливо сказал Джерек, когда охранник выпускал мистера Гриффитса из камеры.
– Да-да, – поспешно отвечал мистер Гриффите, – да-да.
Мистер Гриффите нанес ряд других визитов, так же, как и преподобный Лоуденс. Но тогда, как преподобный Лоуденс всегда казался уходящим в еще более счастливом настроении, мистер Гриффите обычно уходил с отчаянием на лице. Его поведение выдавало крайнее возбуждение.
Суд над Джереком Карнелианом за соучастие в убийстве Эдварда Фрэнка Морриса, швейцара отеля «Империал», совершенном 5 апреля 1896 года примерно в 6 часов утра, состоялся в центральном уголовном суде Лондона.