Чужестранцы
Шрифт:
Падаю, боль на мгновение заполняет всего, ее так много, что перестаю чувствовать, она превращается в завесу тьмы.
Прихожу в себя у зеркала, тесная футболка трещит от свирепого дыхания. Рву ее, под ней тело воина, которое много лет растил в битвах с людьми, драконами, выжигал огнем, закалял льдами, насыщал у костров, на славных пирах… Кожа иссечена шрамами, один свежий, с запекшейся кровью. Под кожей бьются друг о друга тяжелые шары мышц, в них застревали, ломались вражеские мечи. На груди красный узор извивающегося ящера и пламени – знак
Там я прожил целую жизнь, а здесь минул лишь день.
Хочу вспомнить Делавру, но лезет тупая рожа Катьки, стадной скотины, что умеет только трясти ляжками в чьей-то компании, хлебать и жевать всякую дрянь. Рву эту безмозглую рыбу. Призываю образ настоящей женщины.
Делавра… Гордость Шазура. Воительница. Своенравный зверь. Взгляд зеленых глаз. Голос хищницы, бесшумные движения, совершенные линии тела…
Сражаемся спина к спине против гвардейцев.
Сражаемся под покровом ночи на дуэли.
Сливаемся пламенем и жидкой сталью в одеяле травы…
Бросаюсь в комнату, в памяти слова великого алхимика Игоря: «Длится около суток». Меня рвет на куски ненависть к нему, к этим стенам. Хватаю книгу, нити меж страниц трещат, пытаюсь вернуться домой, в королевство, к бескрайним равнинам, скалам, к соратникам по оружию, драконам, к сумасшедшему отцу, матушке…
К Делавре!.. Пусти обратно, пусти!
Передо мной лишь бумага, цепи символов, охапка сухих водорослей в темной комнате. Грызу наволочку, кулак долбит книгу, запертую дверь, куда однажды меня случайно пустили, а теперь выгнали. От моих ударов кровать ломается, на пол осенней листвой оседают страницы. Тону в подушке, тело вздрагивает мешком, из него, как гнилой картофель, вытряхивают одноразовое прошлое…
Успокаиваюсь, включаю компьютер… В Сети находится привычная музыка: пространное эхо грома, драконий рев, звон клинков, мудрые слова, клятвы верности…
Беру с подоконника прут арматуры, сгибаю край в подобие эфеса. До самого рассвета кружу по комнате, тело помнит рубящие удары, увертки, выпады, что оттачивал при королевских казармах, среди драконьих скал… С Делаврой. Кровь кипит, в ручьях пота нельзя заметить соленые капли из глаз.
Из куртки достаю баночку, на ладонь осторожно высыпаются бриллианты – пять белых подушечек.
Пять непознанных жизней.
Кем буду в них?
Сердце Оксаны сжимается сладким комочком.
Этот странный молодой человек приходит шестой день кряду и обязательно покупает книгу. Самое удивительное, день ото дня он стремительно меняется. Сначала был парень, которого, судя по лепету, в книжный занесло впервые. Утром дня следующего вернулся осанистый, сильный мужчина, голос печальный, но знает твердо, чего хочет, а на лице – невыразимая тоска по чему-то ушедшему навсегда. Попросил вторую книгу той же серии… Каждый день Оксана видела в нем кого-то нового, от раза к разу он недосягаемо, бесстыдно хорошел, речь текла мерно, застывала на нужной высоте, растекалась теплой волной, мимолетные движения вторили слаженным оркестром…
Сегодня суббота, он снова здесь, ослепительно прекрасный, будто из Средневековья, из всех времен сразу – от каждого взял что-то лучшее.
– Вот. Ваша сдача. Спасибо за покупку!
Оксана трепетно выкладывает сокровища – пакет с книгой, монетки, чек.
Молодой человек кивает, едва заметный поклон.
– Благодарю вас.
Оксана смущенно поправляет локон.
– Вам спасибо. Так жаль, что магазин не делает скидок постоянным покупателям.
Он окидывает взглядом этажи лоснящихся корешков.
– Да, прекрасное место, не жалко никаких денег. Столько разных миров в одном клубочке пространства. Можно заблудиться и бродить сотню жизней. Хорошо, что есть кому озарить дорогу.
– Ну что вы, я всего лишь… так… Подсказать немножко.
– Довольно и улыбки.
– Ну, это сколько угодно!
– На улице тучи, а здесь всегда солнечно. Жаль, что лишь здесь и сейчас… Хорошего вам дня!
Оксана приподнимается на цыпочки, жадно смотрит вслед.
– Возвращайтесь!
Чуть не добавила «к нам», но вовремя замолкла. К кому это «нам»? Здесь только одна принцесса, Оксана.
Игорек увидел в глазке Серегу, и страх впечатал в стенку.
Сомнений нет: пришел намылить шею за тот случай с жвачкой. Игорек еще тогда, захлопнув за Серегой дверь, понял, что переборщил, в следующий раз придется огребать. Самое обидное, по заслугам. Но тогда и впрямь настроение было дьявольское – всю ночь и утро паял схему, а она не пашет!..
Сереге этот сложный технический аргумент не покатит. Что делать?!
Звонок повторяется.
Притвориться, что никого нет?..
Сигнал не прекращается. Знает, гад, что дома!.. Ладно, отступать некуда, но погибнуть можно и с честью.
Под ребра больше воздуха… Открывает.
– Здравствуй, Игорь. Не помешал?
У Игорька отвинчиваются уши, внутри холодеет.
Все, пришел убивать. Так вежливо говорят только киллеры.
– Проходи.
Игорек обреченно сник. Лезут всякие мысли об отбрасывании копыт, склеивании ласт, вынесении из дверного проема вперед ногами, недопаянной схеме… Блин, столько еще не успел в жизни сделать! Хочет уже взмолиться о пощаде, но…
– Игорь, у тебя есть еще… препарат?
– Какой препарат?
– Жвачка. Игорь, скажи сразу: сколько? У меня есть деньги. Хочешь, помою пол или сделаю ремонт? Если с кем-то в конфликте, быстро все улажу…
Первая мысль: ответный розыгрыш. Уже хорошо, значит, убивать не собирается, но…
У Игорька медленный сдвиг мировоззрения. Серега никогда не говорит столь деловым тоном, его мозг такую функцию не поддерживает в принципе.
– Сейчас.
На кухне достает из пачки семь подушечек. Такие же, как неделю назад, из соседнего киоска. Когда Серега заполучает горсть жвачек, его лицо светится счастьем.