Чужие миры
Шрифт:
Но кого интересовало его мнение?
«
Примерно через два часа Ганц пришел посмотреть на результат.
Что тут скажешь — не блестяще. Но квасил виконт чуть не со смерти отца, так что два часа — отличный результат.
Хоть на человека похож стал... немного. Некоторыми частями.
Глаза там явно были от быка. Выразительные, красные...
* — Отвратительное зрелище, — подвел итог Ганц. Майкел хотел, было, возмутиться, но Ганц ему такого шанса не дал.
— Пойдите,
Майкел медленно встал из-за стола и перед ним распахнули дверь.
Антуан Леруа лежал убранный, причесанный волосок к волоску, и было видно — умер он недавно. Майкел какое- то время молчал, а потом повернулся к Ганцу.
— Кто это?
— Ваш отец.
– Но...
— Он умер недавно. Он жил все это время в Стоунбаге. Болел. Умер от удара.
Непосредственно по вине Ганца, но об этом промолчим лишний раз.
— А как тогда дуэль?
— Вы имеете в виду Гардрена?
– Д-да...
— Прошу вас пройти обратно. И поговорим всерьез, — распорядился Ганц.
Замороченный Майкел подчинился.
Вина на столе не было. Еды тоже.
Горячий бульон с пряностями.
Несколько полосок черствого хлеба с маслом.
Если долго лакать вино, поневоле желудок расстроится. Так что — ничего тяжелого. Пусть сначала в себя придет, а там уж и кормить нормально будем. Пока и того достаточно.
Майкел послушно сделал несколько глотков.
— Благодарю. Так что все это значит?
Ганц пожал плечами.
— Что это может значить? О королевских доверенных вы слышали?
– Да.
— Барон Тримейн. К вашим услугам.
— Рад знакомству, — заученной фразой ответил Майкел. И тут же встрепенулся. — Не рад! Так что здесь происходит!?
— Ничего особенного, — развел руками Ганц. — Скажите мне, Леруа, что произошло в вашем охотничьем домике? На второй день после свадьбы вашего отца?
Лучше б он Майкелу молотком по голове треснул.
Чашку с бульоном спасти не удалось. Та выпала прямо на колени несчастного, кажется, ошпарила его...
Неважно!
Если он не расскажет правду, Ганц ему еще и оторвет все ошпаренное! Собственноручно!
— Откуда вы...
— Знаем? Знаем... правда, не во всех подробностях. Итак, что же там произошло такого, что ваш отец согласился на все условия его величества? Согласился на участие в спектакле, согласился побыть в Стоунбаге...
Майкел выдохнул.
Посмотрел на осколки чашки, на себя...
— Вь^же меня без ответа не выпустите? Верно?
— Верно.
— Это Стоунбаг?
– Да.
— Отчего отец умер?
Ганц сотворил знак Альдоная.
— Душой своей клянусь — от болезни. И... от страха. Я его тоже об этом спрашивал. Об охотничьем домике.
Майкел медленно кивнул.
— Странный у нас разговор, господин. Расскажу — убьете. Промолчу — убьете.
— А рассказать придется, — хмыкнул Ганц. — Не ее же высочество мне допрашивать? Ваш отец мертв, остаетесь вы...
— Ее высочество, — рассмеялся Майкел. — да знать бы...
— Что именно?
— Какие у меня гарантии?
— Только одна. Мое честное слово.
— Мало, — резко ответил Майкел. — Королевское бы...
Ганц не обиделся. Только рассмеялся негромко и с издевкой.
— Королевское?
Майкел выдохнул. Потер руками лицо.
— А дело там такое, что и тебя зацепить может, служилый...
— Я уже столько знаю, — отмахнулся Ганц. — Проще меня три раза убить было.
— Так на четвертый тут достанет.
— Твои предложения, — надоело Ганцу крутить вензеля.
— Все расскажу. Лично его величеству. Втайне.
— Вот даже как?
— А потом уж пусть решает, удавить меня здесь, или в живых оставить...
Ганц задумался.
С одной стороны — тревожить короля по пустякам. С другой — по пустякам ли?
— Намекни хотя бы. Иначе — что мне королю сказать? Майкел кивнул.
— Справедливо. Только вот... ты и сам примерно знаешь. Трое нас там было, ну и девчонка. Которая влезла ко мне в постель... хорошая она была. Я даже имя помню — Ликса.
– Да.
— Я там несколько раз был. А она — добрая, услужливая, хоть и понимаешь, что за деньги старается, но... ей со мной хорошо было. Я знаю.
— Это мне королю и сказать? — ехидно поинтересовался Ганц.
Майкел нахмурился.
— Нет. Королю ты скажи, что нас было четверо, осталось трое. И принцесса в этом непосредственно замешана.
Ганц подумал немного.
Помолчал.
А потом с цинизмом бывалого сыщика сделал единственный вывод.
— За что ее высочество убила несчастную деревенскую девушку?
Майкел шарахнулся вторично. Но поскольку разбивать было уже и нечего — он ничего и не разбил.
*
— Откуда ты...
— Я же сказал — многое знаю, — покачал головой Ганц. — Давай так. Рассказывай. Что там со мной будет, мое дело, а уж его величеству я расскажу. Или сам расскажешь, никуда мы не денемся...
Майкел молчал долго.
Минут десять, наверное. И тут уж Ганц ему не мешал — пусть с духом соберется. И наконец, мужчина заговорил.
— Я мать всегда любил больше, чем отца. Она у нас такая была... солнечная, светлая. Уютная. Антонель больше на отца похож.... Мать с мужем просто угасала, пока не потухла. Понимаешь?