Чужие сны
Шрифт:
Лицо Алика, и так длинноватое, вытянулось на добрых пять сантиметров. Но он ничего не сказал, лишь кивнул ошалело, и подал мне куртку.
Про Галочку я так и не вспомнила, почти до самых дверей квартиры. Перегрузка! Компьютер в таких случаях выдает "желтую карточку" - памяти недостаточно. Но судьба была, похоже, за меня. Вместо Галочки на трюмо в прихожей лежала записка: "Извини, подруга, исчезаю на неопределенное время. Он - классный!"
– Галка в своем репертуаре, - буркнула я, смяла записку и выбросила в мусор. Опять ведь нарвется!
Алик как-то неуверенно топтался в прихожей.
– Проходи, - кивнула я, - располагайся где хочешь. У меня дома первые пять минут гость, а потом - хозяин. Спиртное нам, как я поняла, нельзя? Очень жаль. Все могло бы быть гораздо проще.
– Что - проще?
– тихо спросил Алик. Он возник в дверном проеме кухни, с любопытством оглядывая мое жилище.
– Все, - исчерпывающе объяснила я, - есть хочешь?
– Да, знаешь...
– Понятно. Значит, готовлю на двоих. Будут сосиски дареные с макаронами вареными. Макароны - кто сколько хочет, сосиски - кто сколько успеет.
Алик неожиданно прыснул.
– Ты чего?
– удивилась я, разделывая сосиски под обжарку.
– Я думал, ты готовить не умеешь.
– А я и не умею. Так что тебе потребуется все твое мужество.
– Ничего, - отмахнулся Алик, - я мальчик не пугливый.
Пренебрегая правилами хорошего тона, я завела разговор о делах прямо за ужином, не дожидаясь десерта. Во-первых, мы не в ресторане, во-вторых, времени до полуночи не так уж много, в-третьих, на десерт в моем доме все равно только вафли, да и то Галкиными стараниями...
– Что нам предстоит, Алик?
– Предстоит боевая операция. Ты будешь в ней принимать участие в первый раз, так что пройдешь инструктаж. Сведется он к тому, чтобы держаться за спиной своего инструктора и выполнять его команды: сразу и не раздумывая. Скажет падать - падай, скажет бежать - беги, стрелять - стреляй. В конце недели получишь очень солидные премиальные. За боевую операцию идет два оклада.
– С этим - понятно, - кивнула я, - а на счет "стреляй"... Из чего? Оружие дадут?
– Стандартный "Макаров". Спуск у него туговат, правда.
– Нормальный у него спуск. У меня кисть сильная.
Алик посмотрел на меня очень внимательно:
– Умеешь стрелять?
– Первый разряд, - так же лаконично ответила я, - при таком папе это неизбежно.
– А - в человека?
– осторожно спросил бывший шеф.
– Не приходилось. Я убила другим способом. Между прочим, у тебя на глазах. Так что, можно сказать, невинность утрачена, плакать не о чем.
– Это хорошо, что ты так настроена. Значит, я не ошибся. И Алла не ошиблась.
– Ты о чем?
– Влад был против твоего участия. Я сказал, ты вполне потянешь. И Алла подтвердила.
– Хм... С чего бы вдруг такой вывод? Нет, я не спорю, просто хотелось бы знать, чем заслужила столь высокое доверие родины?
– Тот обгорелый парень. Ты ведь ни разу не спросила: кто он был, сколько лет, была ли семья. Сильно ли мучился, - Алик произнес это бесстрастно, так, словно ставил диагноз, - Без комплексов, да?
Медленно и аккуратно я положила вилку на стол, рядом с тарелкой, и подняла на него глаза.
– Он тебе голову хотел отрезать, я ничего не перепутала? Или он так шутил?
– Да нет, - Алик пожал плечами, - они были вполне серьезны. И ты ничего не путаешь.
– Ну и какие у меня на счет этого урода могут быть комплексы? Помер - туда и дорога. Мучился - значит, Бог грехи простит. Детки сиротами остались - так уродами не вырастут. А вдова кого-нибудь еще осчастливит.
– А ты все-таки переживала, - проницательно заметил Алик, - И сейчас переживаешь.
– Слишком умные вы все, - буркнула я, - можно подумать, мне больше переживать не о чем.
Кофе обстановку немного разрядил. Но все равно, разговор как-то не выруливал на нужные рельсы. Я чувствовала напряженность между нами и острый недостаток опыта в сфере соблазнения. Алик, зуб даю, видел меня насквозь... ну так помог бы что ли. У него, наверняка, опыта было более чем достаточно.
– Не пытайся казаться кем-то другим, - очень тихо произнес Алик, так, словно услышал мои сумбурные мысли - просто будь собой. Поверь мне, ты - прекрасна. Поверь.
– Алик, я не могу так, - заговорила я. Голос мой звенел. Это была не истерика, но что-то близкое к ней, - Они все держат меня в информационном вакууме. Такое чувство, будто я смотрю сериал с середины. На мои вопросы никто не отвечает, а когда я сама открываю рот, на меня смотрят, как на дельфийского оракула. Или на юродивую. Зачем они так?! Я что, такая тупая, не пойму?
– Подойди ко мне, - сказал Алик. Еще тише, чем раньше. Я поднялась.
– Не бойся, - тихий шепот подхлестнул.
Он встал, и сам шагнул мне навстречу.
Обнимать меня пытались и раньше. Не скажу, чтобы мне это здорово нравилось. Но никогда еще не возникало такого чувства, что я - неосторожная муха, попавшая в чашку с медом. И сладко. И чувствую - тону. Не вырваться. Его руки были большими и тяжелыми, а голос обволакивал...
– Ты не тупая. Ты сама знаешь цену своей голове.
– Знаю.
– Ты просто легко управляемая. Потому что еще очень молодая.
– Сволочь ты, Маргелов.
– Сволочь, - согласился он, - старая циничная сволочь. А еще дурак, наверное.
– А это-то с какого перепугу?
– я так удивилась, что даже отстранилась.
– Мне почти полтинник. Я женат. У меня двое взрослых детей. Я сделал неплохую карьеру... Я полюбил впервые в жизни. И понял, что не жил. Жизнь прошла, а я не жил.
– Так время-то еще есть. Ты ведь не собираешься в последний путь, - я вдруг забеспокоилась, - у тебя ведь не было этих дурацких снов, предчувствий, птица в окно не влетала?