Чужое право первой ночи
Шрифт:
Ключница и в самом деле не оставила мне никакого выхода. Из этой комнаты я уже никуда не смогу улизнуть, не найду никаких оправданий. Сначала осмотр, потом всё остальное.
Что ж, к этой партии я была готова. Поглядим, кто кого, док.
– Виконтесса О’Санна, это доктор Марко, он вас осмотрит и… сделает заключение, подходите ли вы Его Высочеству, – девушка представила моего противника, а после потихонечку направилась к двери, – Если позволите, я не буду вам мешать. Виконтесса, прошу вас, никуда не уходите из вашей комнаты после осмотра. Хотя вам, конечно, не запрещено этого делать. Просто не зная дворца,
Приняв моё торопливое моргание за согласие, Мэйми вышла в коридор и закрыла за собой дверь, оставляя меня наедине с чрезвычайно добродушной улыбкой доктора Марко.
– Познакомиться с вами – большая честь для меня, виконтесса, – вежливо поклонился врач, проходя дальше в гостиную и опуская свой чемоданчик и цилиндр на один из диванов.
Я старательно трепетала, обнимала себя руками, впиваясь пальцами в плечи, нервно сглатывала и пыталась лишний раз не смотреть в сторону доктора, каким бы вежливым и обходительным он ни казался. Или ни притворялся.
– Я не отниму у вас много времени. Но сами понимаете, нужно соблюсти формальности, – развёл руками мужчина, – Присаживайтесь, пожалуйста. Сначала я должен провести опрос, и только потом мы перейдём к осмотру.
Я опустилась на противоположный от врача диван, забиваясь в самый угол между спинкой и подлокотником. Доктор, в свою очередь, не пытался ко мне приблизиться или как-то успокоить, хотя и держался довольно дружелюбно.
Судя по его виду, он прекрасно понимал всю гнусность моего положения и был бы рад облегчить мои страдания, но опыт его твердил, что все утешения будут напрасны, если не сделают ещё хуже. Поэтому, несмотря на мою нервозность, он повёл себя максимально профессионально: открыл чемоданчик, достал очки, какой-то журнал, присел на диван и начал свой опрос.
В целом, ничего страшного его вопросы из себя не представляли. Мужчина спокойным и даже будто бы ласковым тоном для протокола уточнил моё имя и возраст, поинтересовался историей болезней, которую мне пришлось быстренько выдумать, ведь абсолютно здоровых людей не бывает даже среди богачей, а ещё порасспрашивал о конкретных симптомах, которые я могла ощущать в последнее время. Я сообщила только о том, что у меня будто бы подсел голос, а ещё с утра слегка знобило, но здесь, у камина, мне стало легче. К моему удивлению, доктор Марко, который по идее должен был лишь подтвердить мою “пригодность” для графских нужд, тут же извлёк из своего чемоданчика небольшой бутылёк с какой-то жидкостью и посоветовал принимать это “лекарство” в ближайшие дни. Быть может, чтобы я ничем не заразила Его Бесценное Высочество? Нет-нет, он казался искренне обеспокоенным состоянием моего здоровья.
Как мило. Я даже сделала вид, что немного расслабилась и доверилась ему.
И он, заметив это, перешёл, наконец, к главному:
– Виконтесса, мои следующие вопросы могут показаться вам… Неприятными, – поправив очки, смягчил формулировку доктор, – Несмотря на это, вы должны мне на них ответить. И я прошу вас, будьте со мной честны. Я не хочу вас напугать, но если вы меня обманете, об этом немедленно будет доложено не только графу Ле’Куинду, но и вашему супругу.
Вопреки словам этого мужчины, я всё-таки заметно испугалась и сдержанно кивнула, впрочем,
– Скажите, пожалуйста, виконтесса, вы когда-либо возлежали с мужчиной? С вашим супругом или с другим человеком?
Да, доктор. Конечно, да. Неоднократно и с большим удовольствием. Вот только это была я, Ниса, а не юная Алиан О’Санна, которая обнажённого мужчины в жизни не видела. Так что я опустила глаза в пол и постаралась убедить себя в том, что мне очень-очень стыдно, нагоняя краску в щёки.
– Никогда, доктор, – почти прошептала я, – Мы только… Целовались. И ещё мой муж однажды потрогал меня… За грудь. Но ведь это не считается, правда?
Ну а что? Не всё же мне изображать святую невинность. Могу и повеселиться немного, раз уж приходится разыгрывать этот спектакль.
– Да, виконтесса, это… Не считается, – согласился со мной доктор Марко, от удивления кашлянув в свои изящные усы, – Мне также нужно знать, когда было ваше последнее женское кровотечение?
А это ему зачем? Чтобы я случайно не залетела от Его Высочества? Или чтобы не испортила ночь исполнения“права”?
Пожалуй, не буду врать в ответ на этот вопрос. Посмотрю, как отреагирует.
– Никогда, доктор, – вздохнув, я подняла взгляд на мужчину и к своему неудовольствию увидела, как в его глазах образуется привычная и оттого даже скучная смесь неверия и сочувствия.
– Но у девушки вашего возраста они уже должны быть, – недоумённо заметил врач, проверяя свои записи об указанной мной дате рождения.
Глаза вас не подводят, доктор Марко. А ведь названная цифра даже меньше моего истинного возраста.
– Я знаю, – согласилась я, – Дома я была у нескольких врачей и жрецов, мы пытались найти лечение. Но всё было впустую. Светлейшая одной лишь ей ведомой мудростью не даровала мне возможности иметь детей.
В общем, не очень-то и хотелось. В той жизни, которую я себе выбрала, не было места невинным карапузам. Хотя, конечно, тётушка Уль была огорчена, когда всё выяснилось. Видимо, она надеялась всё-таки однажды понянчить собственных внуков.
– Прошу вас, доктор Марко, мы можем не говорить сейчас об этом? – с надрывом, будто готова расплакаться, попросила я, заметив, как в глазах врача пробуждается искреннее и совершенно ненужное мне сейчас желание помочь, – Я не готова вновь испытывать весь тот ужас, что я пережила, когда узнала о своей… Неполноценности.
– Понимаю, виконтесса, не смею настаивать, – мужчина потушил обеспокоивший меня огонёк во взгляде и принялся убирать свои записи в чемоданчик, – В таком случае теперь я должен попросить вас пройти в спальню и обнажиться ниже пояса. Мне нужно провести осмотр, чтобы подтвердить ваши слова.
Пора.
Ещё три года назад я бы действовала совсем иначе. Получив благословение Таящегося, я бы с лёгкостью обвела этого простака вокруг пальца: создала иллюзию своей невинности при осмотре, подсунула вместо себя собственного двойника или попросту внушила доктору воспоминания о том, что он успешно выполнил свою работу.