Чужое знание
Шрифт:
Проснуться пришлось когда съехали с платки непосредственно перед Тверью. Тут и дорога была похуже, и транспорта вокруг больше, да и вообще - город, светофоры...
На вокзал они попали в десять минут четвертого. До прибытия севастопольского оставалось добрых полчаса - как Шагрон в начале пути и предрекал.
– Может, дальше рванем, в Бологое?
– неуверенно предложил Шагрон.
– Я полный бак залил, до Финляндии хватит.
– Машинка классная, спору нет, - вздохнул Швед, не скрывая сожаления.
– Но лежа на полке спится слаще. Да и девчонки
Швед критически поглядел на свои резиновые шлепанцы-кроксы. Пашка тоже глянул и недоуменно пожал плечами - дескать, в чем криминал? Для лета самое то.
– Ну, нет - так нет, - не стал настаивать Шагрон.
Швед ожидал, что проехаться до Бологого попросится Марта, и Швед снова не стал бы возражать. Однако нет, то ли она постеснялась, то ли действительно желание воссоединиться с вещами перевесило. В итоге Швед с Пашкой и примкнувшей Ниночкой хлопнули по стопке водки из бортового запаса "Ауруса", закусили бутербродиками, распрощались и отбыли на перрон. Пассажиры без вещей, в шортах и тапочках для Крыма были рутиной, а вот в Твери смотрелись странновато, даже троица патрульных к ним начала нехорошо присматриваться. Но Швед, улыбнулся и сам решил все объяснить:
– Все в порядке, от севастопольского поезда отстали, догоняем на машине. Вроде, догнали...
К платформе как раз медленно причаливал состав.
Проводница исчезновения пассажиров сразу из двух купе вообще не заметила. В целом, нетрудно было догадаться почему: на входе в оба Швед обнаружил банальный ведьмовской "отвод". Любому, кто проходил мимо, вдруг становилось неинтересно - что там внутри. Просто и действенно.
– Основательная ты девушка, Нинель, - похвалил Швед, снимая "отводы".
– Кроссовки и сама надела, и Марте велела, купе от чужих запечатала...
– На том стоим, Дмитрий Александрович! Какие планы на остаток ночи?
– Очень надеюсь, что спа-а-а-ать!
– пробурчал Пашка, протискиваясь мимо Шведа и Ниночки.
– Годный план, - согласился Швед.
– В целом - все как раньше, если что - стучите в стеночку. Но думаю, в поезде нас больше не тронут. Даже не просто думаю - уверен.
– Поняла!
Тут и Марта явилась - она с Шагроном прощалась чуть дольше остальных, и это снова не ускользнуло от внимания Шведа.
"Что-то между ними вспыхнуло, это понятно. Надо будет с Шагроном поговорить, рассказать предысторию. Чтобы поделикатнее с ней был, ребенок же еще, даром, что вампиров на части рвет..."
Когда Швед вошел в купе, заперся (в обоих смыслах) и обновил мигалки, Пашка уже спал. До Питера оставалось всего четыре часа. Поэтому Швед залег на полку, скомандовал себе: "Усни!", влил граммулечку Силы и тут же отключился. А когда он открыл глаза, состав медленно полз вдоль перрона, готовый вот-вот замереть, и это был перрон Московского вокзала в Санкт-Петербурге.
В тот же миг в стену постучали - но не тревожно, скорее предупредительно. Да и ничего плохого вокруг Швед не чувствовал, зато явственно улавливал эмоциональный настрой Ниночки в соседнем купе. Она этот настрой и не скрывала:
Легкая ирония последней формулировки тоже была Ниночкина.
– Встаем уже, встаем, - сказал Швед громко.
Первый, кого Швед увидел выйдя из вагона, был Шагрон. В смокинге, с бабочкой, в руках серебряный подносик с четырьмя рюмками и блюдечком с канапе. Рюмки, разумеется, не пустые. И ухмыляется во всю хулиганскую рожу, стервец!
– Так-так!
– выдохнул Швед, роняя сумку на плитку рядом с Шагроном. Пашка с готовностью наложил "сферу невнимания", чтобы никто не мешал.
В двух рюмках на подносе была водка, в двух оставшихся - какой-то голубоватый ликер, судя по запаху - нечто вроде "Кюрасао".
– С прибытием!
– Шагрон чуть склонил голову, имея подчеркнуто серьезный вид.
Швед покосился на спутников. Пашка выглядел довольным и явно предвкушал. Ниночка одобрительно улыбалась. Марта - сияла. Откровенно и не скрываясь
– Ну...
– Швед взял рюмку.
– Здравствуй, город Санкт-Петербург! Давно не виделись.
И они выпили. А потом закусили. И было это на удивление уместно.
– Машина на площади, - сказал Шагрон, убирая реквизит в специальный кожаный портфель.
– Полезные принадлежности!
– одобрительно хмыкнул Пашка.
– Даже мой кэп одобрил бы!
Шагрон перехватил вопросительный взгляд Шведа и решил не тянуть с объяснениями:
– В общем, проводил я вас вчера в Твери, а потом за руль сел и подумал: какого черта? Я еще не накатался, а вам в Питере транспорт все равно понадобится. Ну и...
– Понятно, - кивнул Швед.
– А город знаешь?
– Конечно знаю!
– Шагрон даже удивился.
– Я все наши города знаю, даже маленькие. Тем более - Питер!
– Тогда веди! Мы где остановимся, Нинель?
– На Измайловском проспекте!
– мгновенно ответила та.
Пашка отобрал у нее поклажу. А Шагрон - у Марты. Так и двинулись к выходу в город, на площадь Восстания - Пашка рядом с Ниночкой, Шагрон - с Мартой и замыкающим Швед.
Честно говоря, Швед втайне опасался новой встречи с Санкт-Петербургом. Впечатления двадцатилетней давности, как выяснилось, были все еще свежи. Но того давящего чувства, которое навалилось на Шведа тут же, на этом же перроне, двадцать лет назад, не возникло и в помине. Перрон был чистеньким, день - солнечным, настроение - хорошим. А тогда, двадцать лет назад, неряшливой и заплеванной была вся страна после "благословенных" девяностых. Москва, что ли, тогда выглядела чище? То-то и оно. Но в прошлый раз эта очевидная мысль отчего-то не пришла Шведу в голову. Возможно оттого, что девяностые тогда только-только заканчивались, а в умах - так просто продолжались, пока в какой-то момент россияне вдруг не осознали, что время чумы сгинуло и прошло, и не заметили как похорошела их страна. Начиная со столиц, что в целом естественно. С чего еще начинать в стране уборку? Со столиц, конечно.