Чужой огонь
Шрифт:
На освещенную часть помещения вышел Прометей. Он держал в руках длинную семигранную призму, сделанную из матово-серебристого металла. На гранях этого странного стержня виднелись извилистые прожилки, переливающиеся, словно живые.
– Времени на размышления нет, – произнес он. – Я включаю систему. С этой минуты вы будете находиться под протекцией хозяев.
Он воткнул стержень в углубление в центре светящегося круга и собрался повернуть.
– А где они сами? – спросил Егоров.
– Не знаю. Наверное, очень далеко. Но когда развитие одной разумной расы опережает развитие другой более чем на шесть порядков, низшая раса уже не способна понять и воспринять методов высшей. Представьте, какие возможности у хозяев, если мы всего лишь их слуги.
– Я предпочитаю термин «привратники», – тихо сказал Зевс, выходя на свет.
Максим дернулся и крепче сжал руку Маринки.
За Зевсом появился Apec, лицо которого было до неузнаваемости обезображено взрывом. Затем в круг вошли Аполлон с Герой. Их вздувшаяся волдырями кожа все еще помнила жадные прикосновения огня при посадке на межпланетнике. Следом за ними появились остальные.
Маринка вцепилась в локоть Максима так, что он негромко вскрикнул. Егоров попятился к старику, готовому повернуть семигранную призму. Торик с Герасимовым встали спиной друг другу, бешено крутя головами из стороны в сторону.
– Не делай этого, – обратился Зевс к Прометею. С его щеки свисал кусок обугленного мяса, и широкоплечий красавец, подсвеченный снизу, казался в этот момент воплощением бредового кошмара.
– Что вы натворили, – укоризненно проговорил Прометей, крепко вцепившись в серебристый стержень обеими руками. – Зачем забрали у них огонь?
– А зачем ты его дал?
– Он им был нужнее, чем нам. Даже в книжках легенды не врут.
– Ты совершил ошибку, старик. И хозяева не простят тебя так же, как не простят нас. Готов? Готов исчезнуть навсегда из-за этой дурацкой цивилизации, которую мы должны были охранять?
– Вот именно. – Глаза Прометея сверкнули. – Оберегать. Сторожить у ворот, а не лезть в дом. Ты прав! Мы привратники, а не слуги. Привратники. Те, которых хозяева оставляют у границ каждой из разумных рас, что находят в космосе.
– Так какого рожна ты полез? Какого хрена ты дал им тысячи лет назад огонь, которого они не были достойны? А потом еще подло погрузил нас в анабиоз, чтобы мы не могли помешать! И если бы не счастливая случайность, если бы та экспедиция не обнаружила наш склеп, то человечество так и продолжало бы на халяву пользоваться тем, что должно было заслужить ценой долгой эволюции!
– А нам никто не давал права решать, достойны они или нет. Да, я переступил через правило, я дал им огонь. И теперь готов за это ответить. Вместе с вами, ублюдками, которые перестали быть богами, но так и не смогли стать людьми.
Наступила тишина.
Люди и оставленные давным-давно могучей цивилизацией привратники переглядывались. Партия была разыграна до конца, но закончилась позорным патом.
Внезапно Максим отпустил руку Маринки и подошел к Зевсу практически вплотную. Он почувствовал сладковатый запах горелой плоти и посмотрел на изуродованное лицо.
– Ты свихнулся? – невольно вырвалось у Егорова. Максим рассмеялся. И громко сказал:
– А ведь мы так и не приняли вас за богов! В глубине души каждый из людей сомневался.
Он рассмеялся еще громче.
– Привратники создаются хозяевами по образу и подобию расы, к которой они приставлены. Верно?
Зевс промолчал.
Максим снова закатился в приступе истерического смеха. Крикнул:
– Получается, что «боги» созданы по образу и подобию людей, а не наоборот. Ну и дела! Ха-ха…
Через минуту Долгов справился со своим припадком и замолчал.
Зевс так ничего и не ответил. Снова наступила гробовая тишина.
Тишина перед грозой.
И чудовищным молотом, словно оглушительный гром, разбили ее слова, произнесенные Аресом:
– Да, мы сделаны по вашему образу и подобию. Но неизвестно – что страшней. Ведь вы всегда создавали себе богов, трусливо оглядываясь на самих себя!
Максим замахнулся, чтобы ударить Ареса по обгорелому лицу, и в это время Прометей повернул стержень.
Рука Долгова прошла сквозь пустое место. Не было никаких дешевых спецэффектов – привратники просто исчезли, оставив среди светящегося круга пятерых людей, осмелившихся бросить вызов сильнейшим.
– На сколько порядков, он говорил, эти пресловутые хозяева умнее нас… – проговорил Егоров, когда они уже стояли возле «Крестоносца». – На пять? На шесть?
– На двадцать шесть, – огрызнулся Максим, стирая рукавом замерзшую грязь со стекла шлема. – Спать хочу до смерти.
– Жалко, что мы на Землю вернуться не сможем, – вздохнул Юрка. – Я там тебе подарочек приготовил. Сейчас, когда огонь на планете вновь появился, нефть сильно подскочит в цене. А я собрал документы твои на скважину. В Сибири, помнишь, когда ты их в порыве идиотизма разбросал по полю? Я собрал и в надежное место спрятал. На всякий случай.
– Мудак, – без выражения произнес Максим.
– Спасибо.
– Заходи еще.
– Хамло ты, Долгов…
К ним подошла Маринка и прищурилась, глядя на Солнце, которое показалось из-за кромки Олимпа.
– Как странно, – проговорила она. – Неужели возможно столько совпадений?
– Каких совпадений? – спросил Торик, становясь позади и тоже щурясь.
– Один из привратников, оставленных могучей цивилизацией сторожить нашу планету от напастей, дарит огонь людям давным-давно – когда еще не было и в помине никаких древнегреческих мифов. И еще… Их логово находится возле горы на Марсе, которую люди почему-то назвали именно Олимпом. И снова – не всё! Где объяснение тому, что каждый из них обладал индивидуальной сверхспособностью, а Гефест вообще был хромой, как в легендах?
– Ага. А в семидесятых годах прошлого века к тому же соорудили объект «Подснежник», чтобы иметь возможность выйти на орбиту в обход привычных способов, основанных на процессе горения, – добавил Егоров. – Действительно, что-то чересчур многовато случайностей. Совпадений, так сказать…
– Что мы знаем о совпадениях? – усмехнулся Фрунзик, положив руку на плечо Максима. – Что мы знаем о том, где кончается реальность и начинается легенда?
Долгов посмотрел на Герасимова и тоже положил руку в неуклюжей перчатке на наплечник его скафандра. Маринка обняла Юрку Егорова, стукнувшись с ним шлемами. А Святослав Торик обхватил всех их сзади. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле, и пришлось промолчать.