Цифровиком и клавишей, или про энскую журналистику
Шрифт:
Бывают, правда, изредка статьи, которые небезразличны, которые получше написать хочется. О больном ребёнке, например. Призываешь средства на лечение за границей собирать. Тут просто так, без эмоций, по клавишам не отстучишь. Девочке шесть лет всего, а медицина отечественная приговор подписывает.
Или ещё - про приют для бездомных животных. Надо бы в городе приют, а то только отловить и усыпить ума хватает.
Но и за такими статьями - не польза, а сплошная безнадёга. На больной девочке только местные предприятия лишний раз попарились: вот, мол, и мы пятьдесят тысяч собрали. А ей почти миллион
Редактор, вот, статьи "о людях" любит. О простых, и чтобы душевно. А мне всё не даётся этот жанр. Пишу волей-неволей, но в итоге не человек, а "учитель года", или "ветеран предприятия", или "чемпион по плаванию" получается. Не моя, видно, тематика.
Мафусаила порезали
На носу День космонавтики. В газете про то, что на носу, обязательно надо написать. Ира написала, как положено. Но это на вторую полосу, а на первой - дырка. Требуется сделать "глаз". "Глаз" - это такой маленький текстик на первой полосе на ту же тему, на которую дальше в газете большая статья есть. Обычно его сам же автор основной статьи пишет.
Но тут как специально Ира из кабинета отлучилась. Ответсек Эльвира Степановна, недолго думая, поручает мне: напиши чего-нибудь про космос. Именно таким вот текстом - "чего-нибудь".
Ладно, говорю, без проблем. Иринину статью, само собой, не читал, но примерно представляю, что там - Гагарин, 1961 год, человек в космосе. Раз уже есть, зачем, думаю, ещё и на первой то же самое жевать? Можно другое что-то, главное - про космос.
Вот что бы мне было про космос интересно? Ну конечно, чего там нового за последнее время наоткрывали.
Нахожу в Сети огромнейшую статью про последние открытия, газетную, но за авторством доктора наук. Урезаю раз в десять и во столько же упрощаю. На выходе - пять крохотных абзацев про неизвестное прежде излучение, про вновь открытые планеты, про самую старую звезду по имени Мафусаил. Сдаю.
Через минуту Эльвира Степановна с квадратными глазами прибегает:
– Нет, ну это зачем, это так всё сложно, так сложно!
Я решаю упереться:
– По-моему, совсем не сложно, куда уж проще.
Эльвира Степановна мнётся:
– Ну, потом как-нибудь, когда-нибудь дадим...
Я понимаю, что не дадут, не вписывается мой Мафусаил в формат "Энского рабочего". Зря над резкой докторской статьи потел. Изображаю дурака:
– Ну, раз этот текст к Ириному не подходит, может, Ира сама "глаз" сделает...
– Да, - оживляется Эльвира Степановна и поворачивается к Ире, которая уже вернулась в кабинет.
– Сделай, Ир, простенькое что-нибудь.
Ира делает. В тысяча первый раз, да ещё дважды в одной газете - Гагарин, 1961 год, человек в космосе.
Потерянная труба
Случается, наезжают в Энск областные депутаты и министры с поверками. Интересуют их главным образом трубы. Канализационные, водопроводные, отопительные - всякие. Насколько эти трубы
О визите высоких гостей из пресс-службы администрации обычно сообщают загодя. Из той самой пресс-службы, чтоб ей неладно, и пусто, и ещё по-всякому было, в которой я в течение года журналистику предавал. Роднина оттуда уже испарилась, вернулись из декретов коренные, исконные работницы - Инна с Ксюшей. Они-то и звонят, и сообщают.
По плану делегация должна к одиннадцати приехать? По факту, значит, не раньше полдвенадцатого. Если сначала совещаться будут - в конференц-зале ждёшь, если сразу поедут по трубы - в машине. Когда погода комфортная - ничего, терпимо в машине ждать. А летом, в жарищу - сиди, парься, как в бане, машина-то без кондиционера, отечественная.
Один раз такие важные были визитёры, что их аж не у здания администрации, а прямо на въезде в город, на трассе встречали. Чуть не с караваем и солью. Ну ладно бы ещё мэр в одиночку перед ними этим караваем размахивал. Мы-то, журналисты, зачем? Мы сразу на место раскопок подъехать можем. Нет, что ты будешь делать, давайте парадно, целым кортежем встретим и двинемся.
Ну, встретили, двинулись. Хорошо, что не на очистные сооружения на этот раз. Бывало и такое. Очистные тоже проверять надо, потому что их ремонтируют, ремонтируют и всё никак не доремонтируют. Помню, ходили депутаты с министрами среди всех этих песколовок и аэротенков - костюмы, галстуки, рубашки белые, всё как положено, лица серьёзные, стоические. Изо всех сил вид делали, что ароматы, которые густым облаком очистные окутывают, им нипочём. У журналистов преимущество: можно фукать и морщиться. Правда, не ахти какое преимущество.
Но сегодня - не туда. Сегодня по плану земляные работы на водоводе. Вдоль старой главной ветки, по которой весь город водой снабжается, новую кладут.
Министерские "Тойоты" и "Лексусы" тормозят среди глиняных холмов, наваленных по краям огромной ямы. Лакированные ботинки правительственных мужей бесповоротно вязнут в грязи. Выстраиваются делегаты у края котлована, заглядывают в глубину - ну, что у нас там? А там - ничего. Конфуз, однако.
Оказывается, в этом месте труба особо огромного диаметра должна быть - такой в свободной продаже не имеется. В далёком каком-то городе заказали её специально под энские требования. Сделали трубу. Отправили в Энск. И вот всё едет она к нам, едет месяц, другой, третий.
– Но где именно, всё-таки, труба?
– осведомляется кто-то из делегатов у одного из энских чиновников от жэкэха.
– Да кто ж её знает, - тихо вздыхает тот, - может, в Уфе где-нибудь.
Журналисты толпятся рядом, да не просто так, а с диктофонами - ну и что? Даже если и напишет какая газета про потерянную трубу - не беда. Здесь ведь никто не виноват ни в чём. Пусть пишут себе. Зато перед камерой, для телеэфира, делегат, проникновенно сдвинув брови, вещает:
– До наступления холодов работы в обязательном порядке должны быть выполнены. Мы со своей стороны проконтролируем.