Циклопы. Тетралогия

Обухова Оксана Николаевна

– Она кодирована, а не "занята", - жестко произнес Завьялов.
– Даже ваш Зиберт не решится дать матери команду убить ее детей.

– И это все, что вас беспокоит?
– грустно улыбнулась диверсантка.

– На данном этапе - да. Зоя не может никому принести вреда. А остальное скоро перестанет иметь значение. Я предприму шаги, чтобы ей не смогли дать команду и активировать процесс.

– И все же, вы попробуйте, Борис Михайлович. Зоя мужественная женщина.

То, что его жену не закодировали от волнения во время сна, Завьялов понял, едва вернулся в комнату: любимая выглядела как человек, получивший известие о том, что его дом только что на самом деле разбомбили. И там погибли - все. Пылающие стены погребли, все что было дорого.

В Завьялове боролись жалость и рассудочное желание оповестить жену о поселившейся внутри нее опасности. Предупредить, попросить, заставить Зою быть начеку к самой себе...

Невыносимо!

Надо.

Борис присел на корточки, поймал невидящий взгляд жены:

– Зоя..., Миранда только что проверила твои мозговые показатели. Ты - свободна. Но...

– Я поняла, - спокойно кивнула Завьялова.
– Догадалась, что есть какое-то - "но". Что от меня потребуется?

– Пустить в себя Миранду.

Память выписывает странные необъяснимые кульбиты. Лет двадцать назад Леля подобрала на помойке страшненького тощенького котенка невыразительного мышиного оттенка. Отмыла от блох и грязи, откормила...

Кот подрос и начал метить стены, гадить в туфли и сумки. Причем не только в хозяйские, но и в чужие. Стоит гостю зазеваться и оставить на горизонтальной плоскости некий вместительный предмет, глядь - в предмете уже мокро. Лужа разливается.

Стыдобища. Народная артистка Ольга Александровна Завьялова устала извинялась. Купила (возместила) подругам пару сумочек и туфель. Однажды впопыхах оставила в прихожей пакет с приготовленным для спектакля париком...

Уже в такси пакет п р о т е к на колени. Дело было зимой - на коленях была норковая шуба.

Через несколько дней Борис пришел к бабушке в гости, где его, улучив минутку, призвала к действию решительная как бронепоезд Маргарита Яковлевна:

– Завьялов, - грозно играя глазами, свистящим шепотом произнесла подруга Лели, - ты мужик или тоже кот наклал?! Сколько ты можешь терпеть, как этот половозрелый мерзавец гадит в душу бабушки?! Она шестую пару обуви выкидывает!! Тапочек в доме вообще уже нет!

– А что делать-то?
– поднял плечи Лелин внук.

– Кастрировать.

– Кота?!

– Нет, блин, соседа дядю Петю!

Маргарита Яковлевна увела Лелю на прогулку. Завьялов, матеря в душе женскую жестокость, но, поминая справедливость -

животное ломало жизнь, пригревшему его человеку, вынес дивно беспечного, радостного кота из квартиры на улицу, совестливо и сочувственно повез к ветеринару.

Вечером напился в хлам и дал зарок - никогда больше, ни одного кота, на пушечный выстрел к живодерам! и другим не посоветует!

За рюмкой (литром) водки Завьялову казалось, что три часа назад его тоже немножечко кастрировали. Он чувствовал себя - изменщиком. Предателем мужского естества. Всерьез переживал насчет потенции.

...Непонятно почему, глядя на Зою, Борису припомнился кот Тимофей - солидный благообразный кот в раз обретший приличные манеры. Непонятная и стыдная ассоциация: кот - любимая жена! Завянь даже головой немного помотал, отгоняя призрак Тимофея...

Но понял. Зарок "никогда..., на пушечный выстрел!" был дан в похожей стрессовой ситуации. Одиннадцать лет назад, обнимая Зою, Завьялов дал сходный обет - он НИКОГДА не позволит любимой испытать присутствие внутри другого человека.

Но только что он предложил ей впустить в себя не просто человека, а МИРАНДУ.

(Наверное, сейчас на Небесах, в неповторимой кошачьей улыбке расплывалась серая усатая морда...)

– Я согласна, - едва слышно произнесла любимая.

Миранда и Зоя обменялись взглядами. Борис в который раз подумал - черт этих баб поймет! Они смотрели друг на друга как давние, пуд съевшие подруги. Как заговорщицы, соучредительницы клуба "Лига Тайного Заштопанного Чулка".

Погруженная в глубокий сон Ирма Конниген десять минут расслаблено сидела в кресле. Пальцы Зои по внутреннему приказу Миранды нажали на клавиатуре ноутбука кнопку ввода, полицейская зашевелилась, поморщилась:

– Никогда не делайте два переброса подряд, - проговорила, усаживаясь прямо, - всегда оставляйте временной люфт не менее чем в полчаса.

– Миранда?
– поднял брови, поторопил Завьялов. Его дети уже с о р о к минут находились под охраной только Бури-Жюли!
– Что с Зоей?

– Либо я ничего не нашла. Либо ничего нет. Либо... Зое Павловне внушили нечто, близкое ее собственным желаниям.

– То есть - ничего опасного, - подвел черту Завьялов.

– На первый взгляд...

– Миранда!

– Ничего опасного в смысле нападения, суицида или иного членовредительства. Желания тайно докладывать о том, что происходит, я тоже не нашла; точечно перебирать остальные варианты было - долго.

Завьялов прошелся между кресел и дивана, где сидела его команда. Остановился напротив диверсантки: