Цирк Обскурум
Шрифт:
Я сглатываю, когда карта переворачивается, и на этот раз она переворачивает другую — бубен.
— Наш директор манежа, но ты же знаешь. Ты видела его здесь, когда была ребенком. В отличие от других, он был рожден для служения цирку. — Она переворачивает карточку обратно. — Всем им было суждено присоединиться к цирку, но они все равно выбрали клятву, решили связать себя с этой судьбой. Их прошлое и будущее сталкиваются. Они сплетены воедино. Все рождается таким, каким должно быть, но выбор может изменить все. Есть одна вещь, над которой магия не властна — свобода воли. Здесь мы учимся читать это и предлагать правду без предвзятости. Здесь мы — историки, читатели и хранители.
Глава
15
Я узнаю, что ее зовут Хильда и что она работает в цирке уже три десятилетия, путешествуя из города в город и предсказывая по картам для тех, у кого хватит смелости войти в ее палатку.
На следующий день после того, как она показала мне свои карты, все засуетились, пакуя вещи цирка и готовясь к следующей остановке. Я не спрашивала, откуда они знают, куда идти. Кажется, что карты не существует, как будто они просто следуют чувству и останавливаются, когда это необходимо. Я даже не знаю, как они узнают, когда пришло время уезжать, ведь мы находимся в этом месте уже пару недель. Честно говоря, я бы не советовала цирку указывать, когда и куда идти. У него свой разум.
Все старые легковые и грузовые автомобили загружены людьми и припасами, шатрами цирка и киосками. В один большой трейлер для скота загружены слон и лошади, все остальные животные помещены в машины вместе с людьми. Даже Свобода запрыгивает на заднее сиденье Олдсмобиля, которым управляет Спейд. Больше никто не садится с ним в эту машину, так что именно тут я и нахожусь на время переезда.
— Куда мы направляемся? — Спрашиваю я, проскальзывая на переднее сиденье машины и расставляя свои костыли. Доктор Луи говорит, что я буду на них еще некоторое время, но как только кость заживет, я смогу ходить в ботинках вместо костылей. Надеюсь, через три месяца я вернусь к нормальной жизни. По крайней мере, мои ребра, кажется, зажили быстрее, чем нога.
— Я не знаю, — честно отвечает Спейд, постоянно поглядывая в зеркала. Он не только проверяет, как там Свобода, где она спит на заднем сиденье, но и проверяет, все ли в порядке с трейлерами позади него. Мы составляем длинную вереницу машин, и хотя мы могли бы ехать быстрее, но мы движемся как единое целое.
Семья.
— Тогда откуда мы знаем, что движемся в правильном направлении? — Спрашиваю я, нахмурившись.
Он пожимает плечами.
— Мы просто знаем. Мы узнаем это, когда увидим, но обычно это всегда рядом. Мы путешествуем между городами по мере необходимости.
Я не уверена, каково его определение «далеко», но в конечном итоге нам требуется пять часов, чтобы добраться до следующего места с нашим медленно движущимся конвоем. В какой-то момент Даймонд останавливается и вытаскивает нас на большое пустое поле. По дороге в Нью-Локленд нас приветствовал указатель. Кажется, это причудливый маленький городок, и как только прибывают все трейлеры, начинается работа.
Все еще на костылях, я помогаю не так сильно, как хотелось бы, поэтому в основном остаюсь в стороне. Время от времени я могу помочь, но после того, как я несколько раз споткнулась и упала на траву, Спейд велел мне составить компанию Свободе. Вот так я заканчиваю тем, что сижу на траве на окраине площадки, Свобода лежит у меня за спиной и позволяет мне прислониться
— Я могла бы привыкнуть к этому, — говорю я тигрице за моей спиной.
Она негромко рычит в знак согласия и тычется носом в мой локоть, пока я не поглаживаю ее. Для тигрицы она невероятно домашняя. Как странно, что все ее так боятся. Она ничем не отличается от домашней кошки.
Цирк собирается к заходу солнца, и несколько членов команды бегут в город, чтобы повсюду развесить листовки. В маленьком городке Нью-Локленд мы словно появились из воздуха. Приходите в цирк и насладитесь острыми ощущениями. Погрузитесь в тайну, и прежде чем кто-либо успеет задать какие-либо вопросы, мы снова уйдем. Мне нравится загадочность всего этого. Как легко сделать это секретом. Как легко обмануть людей. Для этого даже не требуется настоящей магии.
Как только все сделано, я добираюсь до своей палатки и ложусь на кровать, мои подмышки болят из-за костылей. Я становлюсь сильнее, пока пользуюсь ими, но скоро мне придется обернуть ручки чем-нибудь более мягким. Синяки, которые они начинают оставлять, вызывают беспокойство.
Уже поздно, но я не могу уснуть. Кажется, ни у кого больше нет таких проблем, поскольку я слышу, как они все расходятся по своим палаткам и не возвращаются. Через дорогу я даже слышу храп доктора Луи. Он такой громкий, что с таким же успехом мог бы пилить дрова, но, по крайней мере, он достаточно далеко, чтобы звук не проникал слишком глубоко в мою палатку.
Нет, в конце концов я слышу шарканье рядом со мной. Сначала встает Даймонд, потом Клаб, а потом Спейд и Харт. Они тихо поднимаются со своих постелей и начинают шептаться за пределами моей палатки, слов я не слышу.
Сгорая от любопытства, я как можно тише подхожу к пологу палатки и выглядываю наружу, только чтобы обнаружить, что они уходят. Они одеты во все черное, чтобы слиться с темнотой. На них также те ужасные маски, которые были на них в ночь, когда они нашли меня. Они идут тихо, явно намереваясь никого не разбудить.
Любопытство заставляет меня последовать за ними, но я на своих костылях гораздо менее грациозна, чем они пешком. Они направляются к Доджу и начинают забираться внутрь, пока Харт не замечает меня, спускающуюся с холма, и ухмыляется.
— Похоже, у нас появился преследователь, ребята, — комментирует он, наблюдая, как я осторожно пробираюсь по траве. Никто из них не пытается мне помочь, просто наблюдают, и это напоминает мне о той ночи, когда они пришли за мной.
— Куда вы идете? — Спрашиваю я, останавливаясь перед ними.
— Разве ты этого не чувствуешь? — Спрашивает Даймонд, оглядываясь на меня и открывая водительскую дверь.
Теперь, когда он упоминает об этом, у меня в груди возникает ощущение жужжания, как будто я выпила слишком много алкоголя и не заметила. В тот момент, когда я сосредотачиваюсь на нем, оно усиливается, пока не превращается в зуд. Мне приходится сжимать пальцы на костылях, чтобы не поцарапаться.
Понимающе молча кивая, я встречаюсь взглядом с Даймондом.
— Ты отвечаешь на вызов.