Цирк Обскурум

Найт К. А.

— Мелвин, — отвечает он, у него перехватывает горло. — Моё имя Мелвин.

— Приятно познакомиться с тобой, Мелвин, — отвечаю я, помогая ему пройти по неровной земле. Многие могилы здесь находятся в аварийном состоянии, либо потому, что они старые, либо потому, что смотрители больше не заботятся об этой части. Однако мавзолей ухожен, как будто кто-то часто за ним ухаживает. Конечно, богатые получают лучшее обслуживание даже после смерти. Они забывают о тех, кто не может позволить себе такое богатство.

— Сколько их там? — Спрашивает Клаб,

его мысли уже заняты текущей задачей. Скорее всего, он продумывает каждую деталь, желая убедиться, что мы не упустим ни одной возможности. Мелвин решил, что хочет отомстить, поэтому мы дадим ему это, даже если нам придется нести его в каждое место назначения.

— Трое, — тихо отвечает он. — Два мальчика и девочка.

— Они живут поблизости? — Спрашивает Даймонд.

Мелвин кивает.

— Да. Примерно в пяти минутах езды по дороге. Мы все жили в одной части города.

— Мы поедем на машине, — говорит Спейд, указывая на машину. Он не хуже нас знает, что этот мальчик не сможет далеко уйти. Его силы уже начинают покидать. Вероятно, у него сломаны какие-то кости, которых мы не видим, или, по крайней мере, несколько переломов, но он ведет себя как солдат, терпящий боль. Месть — отличный мотиватор.

Мы все забираемся в черный «Додж» Даймонда и следуем указаниям Мелвина едем в нужный район. Я удивлена, что Мелвин приехал из пригорода, но я не удивлена, что остальные. Иногда такие дети могут быть самыми подлыми, особенно если они маленькие принцессы своего папы или маленькие мужчины своей мамы.

Мы останавливаемся перед причудливым белым домом, который ничем не отличается от всех остальных. Все они идеально ухожены и построены абсолютно одинаково, как будто застройщик мог придумать только один дизайн и решил, что было бы здорово сделать еще сотню. Это ужасно. Я предпочитаю яркие всплески цвета цирка, но это именно то место, которое понравилось бы Роджеру. Эта мысль только заставляет меня ненавидеть его еще больше.

— Кому принадлежит этот дом? — Спрашиваю я, глядя на темные окна.

— Джорджу. Он лидер, — говорит Мелвин. — Остальные слушают каждое его слово.

Спейд делает паузу.

— А сколько лет Джорджу?

Я понимаю его вопрос. Никто из нас не хотел убивать ребенка, но Мелвин просил мести, и мы должны за него отомстить. И все же это кажется немного неправильным.

— Восемнадцать, — говорит Мелвин. — Им троим по восемнадцать. Я самый младший. Мне исполнится восемнадцать только в следующем году.

— О, — размышляю я. Что ж, это исправляет ситуацию. Они достаточно взрослые, чтобы понимать лучше. Кроме того, они пытались убить Мелвина и явно намеревались это сделать. — Ну, тогда давайте позаботимся о Джордже. Какое окно у него?

Мелвин обводит нас сзади и указывает на окно, в котором горит свет. Оно закрыто занавесками, но через щель мы видим, что внутри Джордж. Он спит как младенец, растянувшись на покрывале с нарисованными ковбоями, несмотря на то, что он чуть не убил ребенка. Он, вероятно, думает, что Мелвин уже

мертв.

Ублюдок.

Харт протягивает руку и осторожно приоткрывает окно. Джордж не шевелится, но, с другой стороны, я и не жду, что он пошевелится.

— Мы не можем сделать это здесь, — говорит Даймонд. — Мы отведем его в лес вместе с остальными.

Было бы слишком много потенциальных свидетелей, если бы мы сделали это здесь. Его родители, вероятно, храпят где-то недалеко, не подозревая о маленьком монстре, которого они вырастили. Если только они тоже не монстры. Монстры часто создают еще больше монстров.

Харт жестом приглашает Спейда зайти с ним внутрь. Я наблюдаю, как они пролезают в окно и крадутся по округе в поисках. Харт берет открытый журнал с прикроватного столика и шевелит бровями, глядя на меня. Я закатываю брови и жестом прошу его поторопиться. Его смешок такой тихий, что не будит ребенка. Нет, его будит то, что Спейд прижимает ткань к его рту. Требуется три секунды борьбы, прежде чем он теряет сознание. Харт поднимает его и грубо выбрасывает в окно, не заботясь о том, как он приземляется. Вероятно, у него от этого останутся синяки, но это его беспокоит меньше всего.

Мы повторяем процесс в доме Алана и снова у Вероники. Ни у кого из них не было возможности закричать, и никто из них долго не сопротивлялся. Мы запихиваем их все в багажник машины и едем обратно на кладбище. Как поэтично, что они окажутся на том же месте, где оставили Мелвина. Мелвин, кажется, порозовел от этой идеи, улыбаясь, несмотря на свои травмы и неспособность держаться на ногах. В данный момент он тяжело опустился на могильный камень, наблюдая, как Харт связывает троих детей в мавзолее спиной друг к другу.

Даймонд пинает их по ногам, чтобы разбудить. Когда это не срабатывает, Клаб выливает на них ведро воды, и они приходят в себя, отплевываясь.

Я сижу рядом с Мелвином и наблюдаю. Мелвин прислоняется ко мне, нуждаясь в поддержке, но эта поза все еще дает ему возможность выглядеть круто, о чем, я знаю, беспокоился бы ребенок его возраста.

— Добро пожаловать в игру, маленькие засранцы, — объявляет Харт, когда они оглядываются по сторонам и начинают паниковать. Вероника начинает кричать, и Харт с размаху ударяет бейсбольной битой по земле рядом с ее ногой. — Я предлагаю тебе прекратить это, девочка, или мне придется отрезать тебе язык.

Она немедленно замолкает, хныча и пытаясь прижаться к двум другим мальчикам. Слабая. Она только часть группы, как конфетка для глаз. Джордж вздергивает подбородок и оглядывается вокруг, прежде чем обнаруживает Мелвина, сидящего напротив меня. Его глаза сужаются от гнева.

— Что, черт возьми, происходит, придурок? — рычит он. — Что ты делаешь?

— Как ты все еще жив? — Спрашивает Алан, уставившись на него. — Ты должен был быть мертв.

— О, вы пытались, — хрипит Мелвин. — Даже почти преуспели, но подоспели мои друзья. — Он жестикулирует в нашу сторону, и я улыбаюсь под своей маской.