Цитадель
Шрифт:
– Кристин, - ответила она, недоумевая.
– Кристин... а дальше?
– Кристин Мэнсон.
– Она задышала часто-часто, и Эндрью ощутил теплоту ее дыхания на своих губах.
В середине следующего дня их поезд подкатил к Педдингтонскому вокзалу. Отважно, но в глубине души смущенные своей неопытностью и незнакомством с этим большим городом, где ни один из них не бывал еще до сих пор, Эндрью и Кристин сошли на перрон.
– Ты не влдишь его?
– спросил с беспокойством Эндрью.
Ill
– Может быть, он нас встретит у решетки?
–
Они высматривали человека с каталогом.
По дороге в Лондон Эидрью подробно объяснял Кристин, как он, предвидя их будущие нужды, придумал великолепный, простой и в высшей степени дальновидный план:
еще до отъезда из Блэнелли списался с лондонской фирмой "Ридженси Компани". Это не какое-либо колоссальное предприятие, вроде универсальных магазинов с отделами, - нет, просто солидный частный склад, главным образом продававший мебель в рассрочку. Последнее письмо владельца этого склада у него с собой в кармане. И факт тот, что...
– Ага!
– воскликнул он радостно, перебивая сам себя.
– Вот и он!
Обтрепанный человечек в лоснящемся синем костюме и котелке, с большим зеленым каталогом в руках, похожим на книги, которые выдают в награду ученикам воскресных школ, разыскал Эндрью и Кристин в толпе пассажиров, словно при помощи какого-то непонятного телепатического фокуса, и бочком подобрался к ним.
– Доктор Мэнсон, сэр? И миссис Мэнсон?
– Он почтительно приподнял шляпу.
– Я представитель фирмы "Ридженси". Мы получили вашу телеграмму сегодня утром, сэр. Автомобиль вас ждет. Разрешите предложить сигару?
Они ехали по незнакомым шумным улицам, и Эндрью с едва заметным беспокойством посматривал уголком глаза на сигару, которую он, не закуривая, держал в руке.
Он тихо сказал Кристин:
– Однако мы только и делаем, что разъезжаем в автомобилях последние дни! Но этот, кажется, в порядке.
Знаешь, они все берут на себя, включая и бесплатную доставку на вокзал и затем со станции на дом. И оплату нашего проезда тоже.
Однако езда по ошеломляюще запутанным и часто грязным улицам была довольно-таки беспокойной. Но в конце концов они приехали на место. Предприятие оказалось более внушительным на вид, чем оба они ожидали, фасад украшало изрядное количество зеркального стекла и сверкающей желтой меди. Дверцу автомобиля открыли и гостей с поклонами ввели в склад "Ридженси".
И здесь их тоже ожидали. Пожилой продавец во фраке и высоком воротничке, своей необыкновенно открытой и прямодушной физиономией напоминавший покойного принца Альберта, приветствовал их с царственным величием.
– Сюда пожалуйте, господа. Очень рад служить представителю вашей профессии, доктор Мэнсон. Вы удивились бы, если бы знали, сколько врачей с Харли-стрит я имел честь удовлетворить. И какие отзывы я получил от них!
А что угодно будет вам, доктор?
Он стал показывать им мебель, величаво расхаживая по всем отделениям склада. Он называл цены неприемлемо высокие. Он упоминал о стилях "Тюдор", "Жакоб" и "Людовика XVI". А все, что
Кристин кусала губы, и лицо ее принимало все более озабоченное выражение. Она очень боялась, как бы Эндрью здесь не надули, как бы он не загромоздил их дома этой рухлядью.
– Милый, - шепнула она быстро, когда принц Альберт повернулся к ним спиной, - ничего тут нет хорошего, ровно ничего.
Эндрью в ответ только едва заметно сжал губы. Они осмотрели еще несколько предметов. Затем Эндрью спокойно, но неожиданно грубо сказал продавцу:
– Послушайте, вы! Мы приехали издалека, чтобы купить мебель. Я сказал мебель. А не такой никуда не годный хлам.
– И он сильно надавил большим пальцем на стенку ближайшего к ним шкафа, которая подалась внутрь с зловещим треском, так как это была многослойная фанера.
Продавец чуть не упал в обморок. Выражение его лица говорило, что он не верит своим ушам.
– Но позвольте, доктор, - сказал он, задыхаясь, - я показываю вам и вашей даме самое лучшее, что у нас есть.
– Тогда покажите нам самое худшее!-вскипел Эндрью.
– Покажите старые, подержанные вещи, но настоящие.
Пауза. Затем, бормоча сквозь зубы: "Хозяин задаст мне, если я ничего не продам!", продавец в безутешном унынии зашлепал прочь. Четыре минуты спустя к ним суетливо подошел другой, низенький, краснолицый и грубый. Он спросил, точно выстрелил:
– Что вам угодно?
– Хорошую подержанную мебель - и дешевую!
Человечек метнул па Эндрью суровый взгляд. Без дальнейших разговоров он повернулся и повел их к лифту в глубине лавки. Они спустились в обширный и холодный подвал, битком набитый до самого потолка старой мебелью.
С час Кристин рылась среди пыли и паутины, находя здесь солидный шкаф, там - простой и хороший стол и небольшое мягкое кресло-качалку под кучей мешков, а Эпдрью, следуя за ней, долго и упорно торговался с коротышкой-продавцом.
Наконец список был закончен, и когда они поднимались в лифте, Кристин, вся перепачканная, но сияющая, сжала руку мужа с восхитительным чувством торжества.
– Как раз все то, что нам нужно, - шепнула она.
Краснолицый повел их в контору, где, кладя свою книжку заказов на письменный стол хозяина, объявил с видом
человека, который сделал все, что мог:
– Вот и все, мистер Айзеке.
Мистер Айзеке погладил свой нос. Его водянистые глаза на желтом лице приняли печальное выражение, когда он просмотрел заказ:
– Боюсь, что я не смогу предоставить вам рассрочку, доктор Мэнсон. Дело в том, что все это -не новые вещи.
– Он с сожалением пожал плечами.
– На таких условиях мы их не продаем.
Кристин побледнела. Но Эндрью с угрюмой настойчивостью сел на стул, как человек, который не собирается уходить.
– Нет, продаете, мистер Айзеке. По крайней мере так сказано в вашем письме. Напечатано черным по белому на бланке вашей фирмы: "Новая и старая мебель продается на льготных условиях".