Цитадель
Шрифт:
Если отбросить внешнюю шелуху, то ситуация сейчас повторяла прошлое с Ноэмом: Исан находился в относительной гармонии с самим собой, получал удовольствие от брака и не мог надышаться Миром. Но должен был включить в этот круг ещё одного ребёнка. Не просто в круг – должен был его родить. Требование исходило из менталитета Мэйнарта – Исан был бы нечестен с собой, начни он утверждать, что не ожидал чего-то такого, но всё равно прежде всего почувствовал необходимость защититься.
При этом Исан не встал в позу, даже не отказал, наоборот, попытался привыкнуть к мысли о ребёнке, постоянно пробовал её на вкус, рассуждал, размышлял, успокаиваясь и понимая, что ничего страшного в том, чтобы ещё раз стать вместилищем для новой жизни, нет. Всё потому, что присутствовало главное отличие от прошлого – Исан любил Мэйнарта. Хотя порой и злился на него, и даже говорил обидные слова. Но в этом было больше позитива – не скрывал эмоции, не замыкался, напротив, оставался открытым. Даже не в плане мыслей, которые теперь Мэйнарт умел читать, – всего.
Мэйнарт был искренним в своём желании, но совершенно забывал о первом опыте рождения ребёнка Исана. А ещё начал подзабывать, что Исан не кериец.
Приступы возрождённого рэндела никуда не ушли – по-прежнему приходилось снимать их алкоголем. Исан даже не пытался скрывать, что пьёт, – экипажи «Ориона» и «Геркулеса» были в курсе, что командир может набраться до отключки. Сомневался, что кто-то следит за периодичностью, а пьянки раз в три месяца за алкоголизм выдать не удастся.
Можно было, конечно, вообще не пить – Исан выдерживал до года, но потом всё равно становилось нестерпимо тяжело. Даже не в боли дело, Исану казалось, что в голове что-то распадается на части, разрастается и стремится вырваться из черепной коробки. Почти всегда мог себя отвлечь, переключиться на другое занятие и вернуться в реальность, но бывали моменты, когда он не справлялся.
Ещё от приступов помогало взаимодействие с одним из рэндельских кораблей: когда бурный поток Реформ в Союзе превратился в равнинную реку, Исан и Мэйнарт вернулись на Манчестер. Корабль неизменно звал, но Исана интересовало другое: возможности. В его руках оказался инструмент колоссальной мощности, и совершенно непростительно было оставить его неизученным. В случае необходимости лучше воспользоваться тем, что знаешь, а не действовать наугад. Метод тыка, конечно, в Союзе применялся повсеместно, но Исан оставался занудным имперцем, чтящим Устав и инструкции.
В общем, на прикладные исследования ушёл не один год – часто отпрашиваться и летать на планету из спецреестра не удавалось. Когда появилась яхта, процесс существенно упростился, а ещё огромным плюсом стало то, что рэндельский корабль мог взять яхту на борт. И Исан, и Мэйнарт не сговариваясь признали, что внутреннее убранство, которое корабль строил по команде, выглядело жутковато. Что ни делай – понимаешь, что это иллюзия. Поэтому во время полёта они оставались в привычной обстановке кабины яхты.
Недостаток обзора для Мэйнарта решался с помощью его способностей – мог видеть происходящее глазами Исана. У них не было друг от друга секретов, что касалось текущих мыслей. Если бы Мэйнарт начал сканировать воспоминания, Исан, конечно, заметил бы – катехинзависимые телепаты действуют жёстко, – но муж доверием дорожил. Зато от других телепатов Исана защищал довольно мощный пси-блок, сделанный на максимуме возможностей Мэйнарта.
О корабле Исан узнал многое и не сразу уложил в голове эмоции от уровня технологий своей расы, но основную мысль он, в отличие от Мэйнарта, уловил ещё во время первого полёта: это всего лишь корабль.
Как и все стандартные транспортные средства, рэндельский звездолёт имел искусственный интеллект и множество алгоритмов на случай автономной работы. Исан до сих пор не мог вычислить, почему именно после его касания на Нанхи корабль перешёл в активное состояние, но точно знал, что на орбите Эрренс тот действовал согласно заложенной в ИскИн схеме. И даже пытался установить контакт с Реем, ошибочно приняв его за того, кто может управлять, – что чуть не закончилось для био-отца плохо. А вот выбраться из неведомых далей, которые не раз приходили Исану во сне, Рею и Джейсу помогли уже сами рэнделы.
Однако корабль считал Исана полноценным рэнделом, потому в его присутствии уходил в режим пилотирования и даже толком не подсказывал, что может сделать. Исан должен решать самостоятельно – это не только его право, но и обязанность.
Пилотирование не имело ничего общего со стандартным процессом – грубо говоря, Исан никаких команд с помощью консоли не давал, управление осуществлялось силой его мысли. Не было и экранов – все данные в голове. Хотя формулировка казалась не совсем точной: во время полётов корабль словно становился телом Исана; чувствовать своё тело, контролировать его и ориентироваться в пространстве – более чем естественно.
Не сразу, но со временем Исану удалось не забывать и про функционирование его органического и куда более уязвимого тела, поэтому тренировочные полёты больше не угрожали здоровью.
Мэйнарта же не пугали изменения, которые Исан претерпевал, – его вообще ничего не пугало и не могло остановить. Исан поражался этой способности мужа идти напролом, но перенять её был не в состоянии. Поэтому что для Мэйнарта являлось чуть ли не идеальными условиями для беременности, Исану казалось непреодолимыми обстоятельствами.
Он искренне расслабился, когда назначенное Теллимом лечение не помогло, и хотя крайне продвинутый в деле репродукции муж Верна причину неудачи назвать так и не смог, мысль, что беременность наступит только после терапии в госпитале на Керии, как когда-то с Ноэмом, Исану нравилась. У него появилась отсрочка.
Исан продолжал служить и наблюдать за подрастающим Миром, который настолько отличался от старших братьев, что Исану иногда казалось, что он не может быть его сыном. Но Веймир не был абсолютно похож и на Мэйнарта, в нём сочетались черты старших поколений Делавари – те же роскошные волнистые волосы.
Исан не мог разделить сына на составляющие, чтобы оценить, видел только целиком, и сердце иногда заходилось от любви. Любви с лёгким привкусом горечи: понимал, что Веймир растёт не так, как ему положено по рождению и по статусу.
Из-за вечно занятых родителей его воспитателями и проводниками в этом мире стали люди. Ни о каком керийском этикете речи не шло – как только Веймир научился разборчиво разговаривать, сразу сконструировал трёхэтажный мат на английском, явно услышанный в коридорах «Ориона». В дальнейшем он только оттачивал своё умение ввернуть крепкое словцо, одновременно проверяя границы дозволенного и пробуя на прочность нервы родителей. Точнее, только Исана – Мэйнарта это лишь забавляло. Веймир впитывал жизнь вокруг себя – а окружал его только Союз.