Цивилизация страуса

Фролов Виталий

Заседание прошло по предсказанному Краюхиным сценарию. Едва секретарь суда огласил дело, защита тут же потребовала суда последней инстанции, и судья моментально удовлетворил эту просьбу. Поединок был назначен на после обеда. Правосудие в новом времени было не только слепо, оно было еще и стремительно.

А еще у него были кулаки.

Краюхин заверил Гусева, что все идет

так, как и должно идти, и отправился готовиться к грядущему поединку. Гусев вышел на крыльцо здания суда, уселся на верхнюю ступеньку и закурил.

– А вы не слышали, что курить не только вредно, но и асоциально?

– Мне говорили.

– Значит, не буду повторяться, - рядом с Гусевым уселся коротокостриженный тридцатилетний на вид мужчина в дорогом деловом костюме.
– Я - Геннадий, но обычно все зовут меня Геной.

– Мне кажется, у меня нет необходимости представляться, - сказал Гусев.

– Верно, я знаю, кто вы, - согласился Гена.
– И я знаю, какое у вас тут дело. Вы проиграете.

– Спасибо за поддержку.

– Нет, в самом деле, - сказал Гена.
– Я тоже адвокат, знаете ли, и я понимаю в такого рода делах.

– На чем специализируетесь?
– без особого интереса спросил Гусев.

– На всякой уголовщине, - сказал Гена.

– О.

– Ага, - сказал Гена.
– Жутко прибыльное дело, знаете ли.

– Догадываюсь. И насколько вы успешны?

– Мое неофициальное прозвище - Гена-Геноцид, - сказал Гена. - Пошловато звучит, конечно, но я думаю, вы можете представить, как я его получил.

– И с высоты своего опыта вы хотите сказать мне, что я проиграю?

– Да, - сказал Гена.
– Я видел вашего адвоката в деле. Он силен, он техничен, но ему не хватает скорости. А у его оппонента, несмотря на то, что выглядит он просто горой мяса, скорости хоть отбавляй.

– Зачем вы мне все это рассказываете?

– Вам следовало бы обратиться ко мне.

– Я узнал о вашем существовании минуту назад, - сказал Гусев. - Сейчас уже несколько поздновато все переигрывать?

– Увы, - сказал Гена.
– Но когда у вас в следующий раз возникнет потребность в юридической защите, обратитесь

ко мне.

– Думаете, возникнет?

– И снова увы, - сказал Гена.
– Вы - первый из размороженных, и почти каждое ваше движение может породить юридический прецедент.

– Ладно, - сказал Гусев.
– Если породит, я буду иметь вас в виду.

– Имейте. Я в своем деле лучший, - заверил Гена-Геноцид, вручая Гусеву свою визитную карточку.

– Вы быстрее японца?

– О да, - сказал Гена.
– Я быстрее любого из них.

– А что вы будете делать, когда появится кто-то еще более быстрый?

– Убью его медленно.

Краюхин был в потертых джинсах и армейских ботинках, торс обнажен, грудь пересекает длинный уродливый шарм, наверняка память о каком-то выигранном деле. В правой руке адвокат держал меч, в левой - тяжелый, обитый железом щит. Японец, одетый в черное кимоно, вооружился изогнутым мечом. Гусев подозревал, что такие мечи называют катанами или как-то в этом роде. Поскольку японец был оргомен, катана смотрелась в его руке не как меч, а как длинный изогнутый кинжал.

Поединок должен был проходить в подвале здания суда, на небольшой огороженной арене, вокруг которой построили два ряда трибун. Гусев занял свое место среди зрителей, когда секретарь суда уже зачитал слушаемое дело и гладиаторы от юриспруденции сошлись лицом к лицу.

– Пусть победит правый, - заявил секретарь суда и спешно покинул арену.

Гонг.

Краюхин сразу же бросился в атаку, рубанул японца мечом. Тот уклонился с невозможной для его комплекции грацией, сделал резкий выпад, катана проскрежетала по вовремя подставленному Краюхиным щиту.

Защитник Гусева отпрыгнул назад и принялся кружить по арене, выискивая слабое место или выбирая время для атаки. Или еще для чего-нибудь. В гладиаторских боях Гусев совершенно не разбирался.

– Мои соболезнования, - Гена-Геноцид присел рядом. Полы его пиджака распахнулись, и Гусев узрел автоматический пистолет в кобуре под мышкой и здоровенный охотничий нож на поясе.

– Я надеюсь на лучшее.