Coda in crescendo
Шрифт:
Да, примерно так. Он имел в виду ее способности в реальном мире, ее состояние как одной из наследниц богатого отца… но, похоже, оказался прав и в другом смысле, о котором тогда даже не подозревал. Чужая сила. Чужие руки. Арасиномэ — кто или что за ним стоит? Неведомый Демиург Брагата? Или что-то другое? Неважно. Главное, что сейчас они с Киром, вообще весь мир становятся марионетками непонятно какого кукловода, пляшущими на сцене, выстроенной из древних-древних легенд давно мертвого мира. Так нельзя. Категорически нельзя. Значит, надо найти кукловода, вступить с ним в контакт, заставить одуматься. Может ли им оказаться мама-роза, благодушно растущая в неведомой теплой оранжерее? Нет, вряд ли. Даже если она реально существует, то беспокоится о своих детях и, заодно, о Фуоко, но больше не проявляет никаких чувств. И у нее лишь одно желание: вырасти и расцвести по-настоящему. Кто тогда? Длиннобородый старик, встреченный ей в видении? Или некто, скомандовавший ей бежать? Или же она опять цепляется за ложные иллюзии?
Неважно. Главное,
Эксперимент провалился… точнее, дал отрицательный результат, поправила она себя полчаса спустя. Гудящий разговорами автобус постепенно затих, студенты один за другим погружались в дремоту, и дыхание Кириса тоже постепенно стало ровным и размеренным. Однако Фуоко заснуть так и не сумела. Интересно. Ну и ладно, не очень-то и хотелось. Она потерла глаза пальцами и принялась восстанавливать в памяти океанариум.
Блеск Шансимы стоял перед ее глазами, но вдруг ей вспомнилось совершенно иное. Покосившиеся деревянные домишки без стекол, пыльные грунтовые улицы, извивающаяся между рисовых чек ухабистая дорога — и убогие лачуги, в которых иной хозяин постеснялся бы держать даже кур. Похищение и плен казались ей далекими и странными, почти стершимися из памяти. Да и смерть от взрыва гранаты улучшению памяти, видимо, не поспособствовала. Фуоко уже почти забыла ту унылую и безнадежную обстановку, где проводили всю жизнь обитатели мелкого городка под названием Оокий, затерянного в джунглях не так уж и далеко от Санъямы. Блеск и нищета огромной страны, где миллионы живут в быстро растущих и развивающихся современных городах, иногда, как Шансима, даже превосходящих заморские, но сотни миллионов по-прежнему прозябают в тех же условиях, что и их предки. Но разве в других местах иначе? В родной Барне — шикарный особняк Деллавита в холмах, окруженный огромным частным парком, где она провела практически всю свою жизнь, вышколенная прислуга и вымуштрованная охрана — всё, всё для нее, ее семьи и немногих высокопоставленных отцовских служащих. Блистающие дорогой роскошью рестораны и магазины в центре города — и обшарпанная лапшичная старого Дзидзи рядом с мертвым районом Барны, отобранная банком за долги. Великолепные частные яхты — и облупленные моторки и сейнеры, ежедневно выходящие в море от соседних причалов на грошовый промысел. И нищие припортовые районы, где вырос Кирис, населенные докерами, семьями моряков и беженцами, с трудом сводящими концы с концами, кишащие преступниками и подростковыми бандами — они были такими и до Первого Удара…
Фуоко вдруг вспомнила, как четыре года назад (больше, чем целая вечность!) она сбежала от Джиона в толпе большого универмага и выскользнула на улицу. Для нее побег казался веселой игрой, забавным приключением, местью назойливой охране, и она даже не задумывалась, скольких седых волос стоили Джиону следующие два часа ее поисков. Она ускользнула на улицу и ушла довольно далеко, забравшись с большого проспекта в глубину жилых районов. Там она впервые увидела осыпавшуюся, исчерканную граффити штукатурку старых стен, окна с треснувшими стеклами, плохо одетых людей, нищих у небольшой церквушки Рассвета, побитые ржавые автомобили, оборванных детей, донашивающих перешитые со взрослых обноски… Новый мир потряс ее настолько, что она забыла и о побеге, и о времени. Люди открыто пялились на хорошо одетую девочку — принцессу среди оборванцев — с открытым ртом бредущую по тротуару и так же открыто пялящуюся на окружающих. Столкнулись два мира, редко пересекавшихся, и высеченные ударом искры горели в памяти до сих пор.
Когда ее наконец нашли — Джион поднял по тревоге всю службу охраны, и окрестные районы, как она потом узнала, прочесывало не менее семидесяти человек — она приняла от отца выволочку смиренно и тихо, даже не пытаясь оправдываться. А потом она напала на него с вопросами: почему те люди так бедно живут, не могут переехать в хорошие дома и купить новые машины?.. Тут в задумчивость впал уже отец. Он отменил назначенную встречу с руководством своего банка и долго объяснял, что есть люди богатые и бедные, что деньги не падают с неба, и что устройство мира далеко от справедливого. А когда Фуоко поинтересовалась, почему бы не дать беднякам денег, которых так много у семьи Деллавита, отец усмехнулся и прочитал ей небольшую лекцию о финансах. Тогда она мало что поняла и запомнила, но осознала одно: огромные богатства главных семей и финансово-промышленных конгломератов Кайтара — лишь капля в море. Даже если раздать их все, большинство не станет жить лучше — а вот экономике (это слово она запомнила) станет гораздо хуже, потому что она лишится главного инструмента управления и развития: сконцентрированного капитала.
Еще отец рассказал, что совсем недавно, до Удара, люди жили гораздо лучше, чем сейчас. Появление Красной Звезды и внезапное изменение законов физики изменило мир, уничтожило целые отрасли промышленности, убило много выдающихся технологов, инженеров и ученых, чья нервная система не смогла функционировать в новых условиях. Кайтар и Ставрия получили дополнительный могучий удар: самопроизвольно сдетонировавшее атомное оружие и взорвавшиеся атомные реакторы уничтожили значительную часть армии, заразили радиацией огромные жилые территории, разрушили несколько промышленных городов и портов на обоих континентах и целиком стерли с лица Паллы кайтарскую дестру Тессан. Первые два года мир просто пытался выжить, оправиться от эпидемий, восстановить хотя бы самые важные части инфраструктуры и возобновить производство самого необходимого продовольствия и товаров. Палла не погибла, но какое-то время балансировала на грани полного коллапса. Мир выжил, но следствием стало резкое падение уровня жизни. Личные автомобили, телевизоры, дальние путешествия, даже просто сложная бытовая техника — все превратилось из обыденности в роскошь. И лишь немногие дети из богатых семей по-прежнему наслаждались счастливым безмятежным детством.
Отец никогда не отличался бурными проявлениям чувств и сентиментальностью, но рассказчиком являлся превосходным. Он сумел донести до десятилетней девочки то, что многие не понимают до самой старости. Потрясенная внезапно открывшейся суровостью мира, Фуоко несколько декад осмысливала рассказанное, иногда приходя к отцу за дополнительными объяснениями — а потом потребовала, чтобы ее перевели из закрытой частной школы в обычную общеобразовательную. И отец, строгий отец, не склонный потакать ее глупым капризам, согласился даже без особых уговоров, проигнорировав бурные возражения матери. Он лишь регулярно проверял, что она учится хорошо, и не только по оценкам, но и по знаниям — и Фуоко, зная, что в случае чего немедленно вернется в закрытый пансион, изо всех сил старалась доказать, что имеет право на такое поведение. Да и ей самой быстро понравилось быть первой ученицей — не по праву рождения или отцовских капиталов, а только и исключительно за счет способностей. Конечно, она довольно скоро начала понимать, что и здесь помогает ее богатство: из школы она отправлялась домой учить уроки, а большинство одноклассников шли подрабатывать кто куда, и сил и времени на зубрежку у них не оставалось. Но тут она уже ничего поделать не могла. И она больше не сбегала от охраны — вернее, не упускала случая подшутить над Джионом, спрятавшись поблизости от него, но никогда не убегала далеко. Это стало частью ее соглашения с отцом, которого она придерживалась всерьез.
А потом — потом в школу "Бабочка", в ее класс перевелся Кирис, мрачный нелюдимый хулиган, тянущий за собой шлейф опасливых слухов, трудный подросток, наводящий страх даже на директора. Он сразу невзлюбил "принцессу", и та ответила взаимной неприязнью. Их пикировки на переменах стали в школе легендарными, и Фуоко стоило немалых трудов удержать прослышавшего о ситуации Джиона от быстрой и окончательной разборки. Постепенно Фуоко привыкла и к пикировкам, и к самому Кирису, и когда появившаяся Риса и последующие события окончательно переплели их судьбы, вдруг осознала, что не может без него жить. И вот теперь они здесь, вместе, менее чем за год пережившие кучу приключений и даже умудрившиеся по разу помереть — по-настоящему, до смерти. Живы они сейчас или нет, вопрос чисто академический. Главное, что вместе. А приключения с другими партнерами, вроде вчерашнего… ну и что? Права Риса, иногда надо и отдохнуть друг от друга.
Она чуть повернула голову, глядя назад и вверх на лицо Кириса. Тот дремал, но ее движение почувствовал. Приоткрыв один глаз, он вопросительно пошевелил губами: "что?" "Всё норм", так же беззвучно ответила она, сопроводив мимику ощущением блаженства по их незримой связи. В ответ пришла теплая ирония и проартикулированное слово "Б-Р-Л-Д-А" (сам дубина! буквы толком запомнить не может, а туда же, дразнится!) Фуоко показала другу язык и принялась снова смотреть в окно на пролетающие мимо темные деревья. Но все-таки, что же можно сделать с нищетой и бедностью, что в Кайтаре, что на Могерате? Выходило, что прямо сейчас — ничего, разумеется. Она не дурочка и не считает, как некоторые, что достаточно раздать людям побольше денег, забрав их у богатых, и сразу наступит всеобщее счастье. Никакого желания жить во всеуравнивающей бедности, как в Ставрии, у нее нет. В конце концов, за заслуги следует поощрять, а лучшая награда — деньги, позволяющие человеку самому купить, что захочет. Но что же тогда делать?
Для начала — разобраться с Арасиномэ, подсказал ей внутренний голос. Если мир вернется к состоянию до Первого Удара, все станет куда проще. Или же нужно побыстрее развить науку до прежнего уровня, восстановить прежние технологии. Разумеется, в одиночку она не справится. Но у нее есть Кир, есть замечательная подруга — Риса-Карина, а теперь появился и еще один друг — Михаил. И Марта. М-да. Отношения с ними нужно как-то распутать и упорядочить, чтобы никому боли не причинить ненароком. Но здесь они разберутся. Может, не сегодня вечером, но после возвращения в Хёнкон — точно. И вообще, паладары создали международный университет "Дайгака" именно для того, чтобы ускорить развитие науки. И она, Фуоко, является его частью. Немаловажной частью, между прочим. Ключ она или не ключ, а исследования их с Кирисом способностей чрезвычайно важны, и если появились новые взаимосвязи с миром, их следует исследовать.