Crysis. Легион
Шрифт:
– Разговор окончен, – объявляет Локхарт сухо и спокойно топчет чужую территорию, дерзко забирается в вертолет.
Эй, Стрикланд, чего тормозишь? Терпеть такое собралась? Ты ж можешь нос ему утереть, можешь! Это твоя вотчина, ты дело знаешь – я видел твои машины в работе, да чтобы тебе, бабе, подняться хотя б до половины нынешнего твоего положения, нужно вдвое лучше быть, чем засранцы типа Локхарта. Давай, вышвырни недоноска из вертушки, оплеухами загони в его недоделанный карамельный «хамви», покажи, кто здесь главный. За тобой же сам Харгрив!
Ну, мать твою, ты ж можешь подонка этого заткнуть, отозвать его частную армию.
Ты ж можешь!
Стрикланд качает головой и покорно забирается в кабину. Вертолет взлетает. Занавес.
Тут напрашивается хороший вопрос. Потом я частенько его задавал – себе самому задавал. Я ж тогда мог с легкостью ему башку оторвать. Да и ей тоже. Чего ж не оторвал?
Да потому, что не хотел доказать его правоту!
Он же сказал Стрикланд: «Этот парень только что завалил две дюжины моих людей». Хоть мне и пришлось плясать под чужую дудку, но я же не гребаный Пророк! Конечно, Локхарт – скотина полная, но ведь он прав. Я ж слышал трепотню в эфире, всех этих «кобальтов», «синих» и «лазурных». Еще до встречи со мной Пророк зашиб половину «целлюлитной» радуги. Да все дерьмо заварилось потому, что меня принимают за Пророка, и если б я смог оповестить, дать понять: я не Пророк, а просто донашиваю его обноски, – может, дело бы и наладилось, мы снова встали бы на одну сторону.
Но пока я плачусь себе в жилетку, обижаюсь и пускаю сопли, голосочек в моей голове подсчитывает, сколько же я трупов наделал с тех пор, как нацепил эти самые обноски, – и сбивается со счета.
Но если подумать, это ж не я наделал, я причастен не больше, чем Пророк. Конечно, в нашей профессии найдется чертова уйма народу, готового и похлеще дельце учинить. Ты ж знаешь, в любой работе, где дают чины и стволы, с избытком хватает психов и засранцев, которым только позволь на глотку наступить да с пушкой покрасоваться. Но не я ж народ валил, не я, клянусь! Я подряжался не убивать живое, а улаживать дела, помогать. Да я никогда раньше и не думал так народ месить.
Это все Н-2. Он внутрь залазит, в голову, мысли меняет, превращает в…
Бля, наслушались, а? Я точно алкаш, спьяну лупящий жену, а потом ноющий: «Это не я, солнышко мое, это все зеленый змий в голове».
Пожалуйста, сделай одолжение: если я принесу цветы и пообещаю «никогда больше», просто пристрели меня.
Свидетельство коммандера Доминика Локхарта
на слушаниях сенатского подкомитета
по военному использованию нанотехнологий,
18/02/2019, председатель: сенатор Меган Маккейн
Начало отрывка:
Сенатор Притила М’Бенга: Коммандер Локхарт, от имени всех присутствующих благодарю вас за то, что согласились прийти сюда.
Коммандер Локхарт: Не за что, мэм. Для меня удовольствие – предстать перед вами.
М’Бенга: Коммандер, как долго вы работаете на «Харгрив-Раш»?
Локхарт: Уже четыре года я – глава отдела городского умиротворения компании ЦЕЛЛ. До того я был офицером вооруженных сил Соединенных Штатов.
М’Бенга: Каков ваш теперешний статус?
Локхарт: В дополнение к моим прямым обязанностям я, в случае необходимости, обеспечиваю связь с вооруженными силами. В таких случаях я подчиняюсь как ЦЕЛЛ, так и министерству обороны.
М’Бенга: Нет ли здесь конфликта интересов?
Локхарт: При всем уважении к вам, сенатор, замечу: сам факт моего присутствия здесь говорит о том, что конфликта нет.
М’Бенга: А вы не опасаетесь… э-э… последствий?
Локхарт: Сенатор, последствий чего?
М’Бенга: Если меня корректно проинформировали о вашем рапорте, вы собираетесь устроить то, что мы здесь, в сенате, зовем «кусать руку кормящую». Не боитесь ли вы, что… э-э… пардон за убогую метафору, что рука даст сдачи?
Локхарт: Нет, мэм.
М’Бенга: Не могли б вы разъяснить нам почему?
Локхарт: Сенатор, я не хочу вдаваться в подробности. Как вам известно, знание – сила. У меня есть определенные сведения о компании «Харгрив-Раш».
М’Бенга: И вы не желаете поделиться ими здесь и сейчас?
Локхарт: Нет, мэм.
М’Бенга: Хорошо, проследуем дальше. Представленный вами рапорт… э-э… весьма подробен. Не могли бы вы для тех из нас, кто еще не осилил все восемьсот шестьдесят четыре страницы, сформулировать сущность ваших утверждений в одном-двух предложениях?
Локхарт: С удовольствием, сенатор. Я полагаю, этой стране нужны настоящие солдаты, а не трупы в жестянках.
М’Бенга: Простите, коммандер, что значит «трупы в жестянках»?
Локхарт: Вы ведь хотели кратко и ясно.
М’Бенга: Да, хотела. Быть может, мы говорим здесь о разных проектах? Насколько я в курсе программы «КрайНет», речь идет о помещении живых солдат в боевой механизм, а не об оживлении трупов.
Локхарт: Сенатор М’Бенга, если бы вы взяли на себя труд прочесть технические дополнения к основной части моего рапорта, то увидели бы: главная особенность предложенных «КрайНет» систем второго поколения – это, цитируя дословно, «возможность автономности, осуществления регуляторных и моторных функций в случае соматических повреждений либо недееспособности оператора». Другими словами, система прекрасно работает и в том случае, когда человек внутри мертв.
М’Бенга: Э-э… конечно да. Но если посмотреть по-другому: из ваших же слов я поняла, что боевые доспехи способны самостоятельно отнести раненого либо потерявшего сознание солдата в безопасное место.
Локхарт: При всем уважении к вам, сенатор, замечу: вы не видите того, что крайнетовский комбинезон нового поколения, в сущности, превращает солдата просто в балласт, почти буквально – в пушечное мясо.
М’Бенга: В таком случае зачем солдат вообще? Почему бы не сделать это устройство попросту боевым роботом? Я уверена, многие в этом подкомитете с энтузиазмом воспримут известие о машине, способной заменить наших доблестных воинов на поле боя, сохранить их жизни и здоровье.
Локхарт: Сэр, я полагаю, автономный боевой робот – это и есть конечная цель «КрайНет». Нынешняя модель – попросту компромисс на пути к ней.
М’Бенга: Но зачем же тогда…
Локхарт: Еще раз, мэм: если бы вы прочли технические приложения к рапорту, вы бы увидели, что есть определенные нейрокогнитивные задачи, пока не имеющие адекватного технологического решения. «Харгрив-Раш» предпочитает не распространяться публично о том, что солдат для них – биокомпьютер. Система использует человеческую нервную систему для того, на что пока еще не способна сама. Джейкоб Харгрив просит людей Америки профинансировать создание машины, в прямом и переносном смысле паразитирующей на американских солдатах.
М’Бенга: Коммандер Локхарт, если предположить, что все сказанное вами здесь – правда, то не будет ли это как раз самым сильным аргументом в пользу финансирования?
Локхарт: Простите, мэм, я не понимаю вас.
М’Бенга: «Харгрив-Раш» и ее дочерняя компания «КрайНет» – процветающие независимые корпорации, обладающие весьма значительными финансовыми возможностями. Если мы не профинансируем их, это, скорее всего, исследований не остановит, но мы лишимся права знать об их разработках. Если же мы вступим в партнерские отношения с ними, мы – как представители американского народа – будем осведомлены о каждой стадии исследований. Более того, мы, до известной степени, сможем управлять процессом. Разве генерал Паттон не говорил: «Держи друзей близко, а врагов – еще ближе»?
Локхарт: Нет, мэм.
М’Бенга: Нет? А мне казалось…
Локхарт: Мэм, это сказал Сунь-цзы. Поверьте мне, «КрайНет» не стала бы просить правительство о деньгах без крайней на то необходимости. Возможно, им нужны не деньги, а нечто иное, о чем вы пока не осведомлены. У нас ведь есть… У вас есть – сила и власть умертвить эту мерзость в зародыше.
М’Бенга: Коммандер Локхарт, инициатором заявки «КрайНет» были мы.
Локхарт: Простите?
М’Бенга: Насколько мне известно, Пентагон узнал об исследованиях «КрайНет» и рассудил, что данный проект может быть полезным для достижения стратегических целей нашей страны. Потому Пентагон попросил «КрайНет» представить заявку.
Локхарт: Если Пентагон просил о чем-то Джейкоба Харгрива, это значит лишь то, что Джейкоб Харгрив заставил себя просить.
Сенатор Бредли Дюбайн: Простите, если позволите, я, наверное, мог бы пролить определенный свет на некоторые вопросы.
М’Бенга: Я передаю остаток выделенного мне времени сенатору Дюбайну.
Дюбайн: Спасибо. Коммандер Локхарт?
Локхарт: Да, сенатор?
Дюбайн: Пожалуйста, поймите меня правильно, я очень уважаю лично вас и ценю вашу службу стране.
Я не хочу ставить под сомнение вашу добросовестность и квалификацию.
Локхарт: Сенатор, благодарю вас. У вас есть вопрос ко мне?
Дюбайн: Насколько мне известно, близкие вам люди пострадали вследствие программы «Нанокомбинезон». Это правда?
Локхарт: (неразборчиво).
Дюбайн: Извините, я не расслышал.
Локхарт: Сэр, программы «Нанокомбинезон» еще не существует, и я нахожусь здесь именно затем, чтобы она не существовала и впредь.
Дюбайн: Да, нанокомбинезон-2 еще только разрабатывается, но я говорю о раннем прототипе, том, что был применен…
Локхарт: Сенатор, это было давно и далеко отсюда. Я сейчас говорю не о прошлом, я говорю о том, как нам идти в будущее.
Дюбайн: Коммандер, я разделяю вашу озабоченность. Мы все ее разделяем. Но согласитесь: чтобы определить дорогу в будущее, нужно опираться на известные бесспорные факты, а не на эмоции и предположения.
Локхарт: Мое свидетельство основано именно на проверенных фактах, сэр. Именно вы затронули личные вопросы и апеллируете к эмоциям.
Дюбайн: Разве не правда то, что ваш племянник потерял…
Локхарт: Не троньте мою семью, вы слышите, сенатор, не троньте!
Дюбайн: Э-э… коммандер…
Маккейн: Объявляется краткий перерыв. Заседание откладывается до четырнадцати ноль-ноль.
Конец отрывка.
И вот я мчусь на своих чертовых двоих по автостраде имени Франклина Делано Рузвельта, изо всех сил стараясь успеть к Натану Голду раньше, чем Локхартовы подручные доберутся до меня.
На первый взгляд они таки успеют раньше других, но, леди и джентльмены, ваш покорный слуга Пророк уже прошел огонь, воду и медные трубы, не менее дюжины раз оказываясь в ситуациях, когда выжить попросту невозможно. Но ведь он выжил и весьма активно шевелится. Так почему бы не поаплодировать слабейшему?
Но леди и джентльмены аплодировать не станут, поскольку чеки их жалованья подписывает служба безопасности и логистики компании «КрайНет». Некий «целлюлит» сформулировал свое видение меня, гонимого, весьма ясно и просто, полагая, что я не могу прослушивать его канал: «Этот кусок дерьма перебил половину отделения “Кобальт”. Этот кусок дерьма – история».
Кстати, про дерьмо: вспоминается мне, что я не принимал никаких мер по его образованию уже целые сутки. Я не ел и не пил целый день, но отчего-то не чувствую ни голода, ни усталости с тех пор, как меня принял в свои объятия Н-2. Не знаю, как долго я смогу бегать на адреналине и прочей гадости, которой меня по уши накачал Н-2. Но следует признать: это наночудо очень помогает уравнять шансы в игре.
Есть еще парочка факторов в мою пользу. Во-первых, частная компания платит намного больше, чем федеральное правительство. И хотя это позволяет им снимать сливки с когорты молодых и перспективных, это же привлекает прежде всего тех, кому интересны лишь деньги и выгода. Перетруждаться такие не любят. Именно потому их зовут наемниками. А борзеешь, работая с девяти до пяти, куда медленнее, чем когда вкалываешь от ноля до двадцати четырех семь дней в неделю. Я и без Н-2 круче девяноста процентов этих дятлов и уж куда опытнее.
Во-вторых, большие шишки опять начали препираться, и пехота слегка растерялась, не зная, что делать.
Оно началось, когда «Серый-7» добросовестно объявил о новом открытии – где они собираются меня перехватить. Тут его прервал знакомый голос: «Говорит Тара Стрикланд! Наша задача: захватить и допросить! Задача ликвидации откладывается, повторяю, откладывается!»
«Серые» не слишком довольны, им не нравится, когда спецсоветник Стрикланд дергает вожжи. Кажется, у «серых» были друзья в «Кобальте». Однако Стрикланд упорна. Она вмешивается, когда целловский «апач» накрывает меня к югу от Фултона, обваливая целое чертово шоссе на мою голову. Встревает, когда Локхартовы ребята гонят меня по канализации под Саут-стрит. Пытается вякать, когда «серые» хотят накрыть меня долбаным генератором импульсов.
Генератор мог бы и подействовать, если б «серые» пошевелили как следует извилиной и мощности набрали побольше. Н-2 покрыт новейшей фарадеевской сеткой, в данных по комбинезону значилось: можно шарахнуть локхидовским «разрушителем электроники», и хоть бы хны. Но совсем изолироваться от импульса невозможно, единственный способ – полностью блокировать излучение, но тогда ведь блокируются и вход, и выход. И становишься немым, слепым и глухим. Вот оно, слабое место Н-2. «Серые» могли бы его прижучить, если б шарахнули по полной.
А так… они б лучше тазером по мне, чем своей трещоткой с искрами. Долбанули, мои иконки подрожали с полсекунды, картинка поплыла. Я почти и не заметил.
А вот «серые» заметили, и еще как. Я половину этих лохов отправил туда же, куда пошли их дружки из «Кобальта» чуть пораньше.
Но, скажу я вам, еще не вечер. «Целлюлиты» лупят по мне всем, что под руку попадется, от кирпичей до бомб, и цефы по всей карте скачут. Отвлекают ЦЕЛЛ, и это хорошо, но и мне жизнь особо не облегчают. Стрикланд же постоянно орет на весь эфир: «Отставить! Стрелять, чтоб обездвижить!» Локхарт перебивает и голосит: «Приказ ликвидировать подтверждаю! Не принимать во внимание приказы советника Стрикланд! Да кто-нибудь, завалите эту долбаную жестянку!»
Надеюсь, они далеко друг от друга. Не завидую пилоту, если парочка до сих пор в одном вертолете.
И, не хватало мне проблем, так еще Голд объявился и сообщает радостно свежие новости: весь Нижний Ист-Сайд кишит людьми Локхарта, меня ищут. Тоже мне, Америку открыл. Но потом они принимаются за душку нашего Голда, слышу, как ломятся в дверь, а я еще в шести кварталах. Голд как-то дает деру, по пожарной лестнице линяет или вроде того, теперь голдовский склад – вражеская территория, а бывший хозяин мчится на хату прежней любовницы, где складывал лишнее оборудование и прочий хлам. Посылает мне новый адрес, и тут до него доходит: этот адрес оставил и на складе, ну в той самой его лабе, теперь кишащей «целлюлитами». Как только кто-нибудь додумается сесть за его компьютер и проверить адресную книгу – мы в полной жопе. А теперь догадайтесь, кому штурмовать гребаный склад и не допустить жопы?