девочка – кукланемного ветер немного кременьребенок ли взрослыйвсе одинаковылица на утров чужой постелиа кто-то просит о тенино солнце жарити каждый хочет быть с темикто любиткто – понимаети что ценнее —пить ли не питьблагостьпросить смело менятьсменусценуплакатьразмазывать мыслипо блюдцукарябать вилкойзаматыватькрасноесинеетелочужой
простынкойпросить – умолять – кричать – плакатьпотомприжиматься к единственно верномупапа!в фатиновом облаке скрытьсяладонь на лицоот светаа в двух шагах от тебяникому до тебя нет делаиюнь.лето.
Стеклянный город
стеклянный городя разбиваю твои мостовыепростив твоей воде милые безыскусные простыесныте что не повзрослели не заставляют боятьсяждатьсчастья на якоре посреди всего этого блядствавыживатьне просто не нужно не – возможно?простистеклянный городя разбиваю твои мостывыложенный по кирпичикамбастионв мой детский, синий-синийпрозрачный сонмне странно холодно страшнозябну – жуть!стеклянный городзакупорил мне кварцем легкиене вздохнутьв темную воду уходяттонутстонутфонарине томи враг мойдруг мойстеклянный городотпустиребенок проситне дай сломать егоотпусти допрежь [4]покуда чист неиспорчен светел свежты ведь знаешьстеклянный городлогос вреткладет замусоленную облаткув детский ротне плачь мальчиконо вечно – Божьеписаное от рукистеклянный городпожалей меняпо-мо-ги
4
Допрежь (наречие) – прежде, перед сим.
Души
Город пустел. Килограммами снегаБились в нещадно промерзшие окнаРуки чужие фотонами света,Души домов разрывая на стекла.Небо акрилом щурилось в лужи,Тени бросая под прутья трамвая.Звезды горят стетоскопами в души —Души людей в поисках рая.Чаши весов – однозначное бремя,Лики божеств темно-красной подводкой.Души вечны. И стирается времяВ бледный фантом уходящего года.
Переменная
Бесконечность неверна в системе пяти уравнений.В тебе больше вопросов, чем можно логически высчитать.Даже если принять за константу доказанность мнения,Что в итоге достаточность счастья сумеется выстрадать —Я устала ломать твои рамки и ждать снисхождения,Слишком хрупки границы очерченных набело графиков.Я еще бы надеялась (вдруг) на твое появление,Колдовала б возможность блаженств по твоим фотографиям,Не искала пути отступлений и верила в лучшее,Абсолютность значения
«вместе» взяла бы за верное.Только ты – это дело счастливого все-таки случая…И ты просто не можешь остаться.Ты – переменная.
Сказочник
Обними меня, сказочник,Дай прикоснуться к счастью,Растревожь мне дыханиеЯростным светом моря.Оттого ль невозможность тебяРазрывает меня на части,Что тебе я сдалась без всякойВойны и боя?Я в мозаике цифр гадаюТвои рассветы,Я зову твою небыль,В пепел сжигая связки.Обними меня, сказочник,Мой неразумный, где-тоЗаблудившийся мойВ апогей ненаставшей сказки…
II. Про то и про это
Юрий Максименко
Александр Галяткин
Люба Лебедева
Евгений Вишневский
Юрий Максименко
Беларусь, г. Гомель
Нос в командировке
Нос там, нос сям
Однажды Нос, сбежавший от коллежского асессора Ковалева, явился к графу Алексею Толстому и стал жаловаться на Гоголя: мол, и общество у него дурное, и достаток низкий, и пишет он всякие несуразности… И предложил свои услуги автору «Гиперболоида» и будущего «Золотого ключика».
– Возьмите меня, светлейший граф, не пожалеете.
– Зачем вы мне нужны? – недоумевал писатель. – У меня и собственный нос имеется. Он-то чует за версту, что с вами, уважаемый, связываться не стоит: если вы бросили Ковалева с Гоголем, то где гарантия, что вы меня не кинете?
Нос заглянул в рукопись «Золотого ключика»:
– Вашему Буратино я был бы незаменим…
– Не суйтесь, куда вас не просят, – сказал Толстой и выставил Носа за дверь. С тех пор его видят в Петербурге то там, то сям. Говорят он работает «литературным негром» у разных писателей. А когда наваял Брежневу «Малую землю» и «Целину», Николай Васильевич восстал из мертвых, схватил Носа в передней у очередного работодателя да и поволок за собой. Но время от времени призрак Носа видят то там, то сям. И не только в Питере…
Нос у зайца
Однажды Церетели в страшном сне привиделся гоголевский Нос, скачущий верхом на будущем известном скульпторе. Проснулся он в холодном поту и… побежал в мастерскую. Неделю не выходил из нее – сваял трехметровую копию серебряного зайца Фаберже. Путину дарил, Лужкову дарил, мэру Нью-Йорка дарил – все вежливо отказались. И только мэр Баден-Бадена не смог выдержать напора Церетели. С тех пор исполинский заяц стоит там. Говорят, в ненастную погоду у зайца появляется статский советник Нос и криво ухмыляется, глядя на церетелиевскую громадину.
Нос в командировке
Майора Ковалева однажды спросили:
– А где же ваш Нос, милостивейший сударь?
– В командировке, – не задумываясь ответил Ковалев.
Нос в отсутствии Хлестакова
Однажды Нос поехал по России-матушке – в командировку. Остановился в одном заштатном городишке, вышел в ресторацию и нос к носу столкнулся с Бобчинским и Добчинским.
– А что, братцы, – спрашивает, – есть у вас приличные места, где можно отобедать?