Цвет магии – чёрный
Шрифт:
Церемониал королевского приветствия чрезвычайно строг: подойти к трону не ближе, чем на два метра. Поклониться – графу и графине можно неглубоко, у спутников поклон, естественно, другой: мы же простолюдины. Нам запрещено на короля даже смотреть. Далее приблизиться (не больше, чем на метр), если его величество пожелает. После обмена любезностями, при условии, что таковой последует, требуется снова поклониться. Поклонов никогда не бывает много… А после – неспешно удалиться в соседний зал, где гостей ждёт фуршет.
Думаю, не только мы в этот раз церемониал не соблюли. Графиня при подходе к трону споткнулась, мы с Раем еле успели её подхватить. А граф неприлично громко фыркнул.
И это при том что король удостоил нас лишь взмаха руки. Он был занят: говорил с племянницей. Она стояла, облокотившись о спинку его трона, и было ясно: ей дела нет до всех этих церемоний, чужого внимания и самого бала. На гостей она даже не смотрела, зато все взгляды естественно устремлялись к ней.
Принцесса злостно пренебрегла модой. На ней было платье, конечно. Жёлтое. Ярко-лимонное, красиво подчёркивающее её фигуру – там было что подчеркнуть. Но жёлтое платье… Жёлтое! Когда весь двор, даже король с королевой одевались исключительно в чёрно-белое. Принцесса могла привлечь внимание хотя бы этим – а ещё отсутствием модного в этом сезоне турнюра.
Вдобавок она была сказочно красива. Честно говоря, когда я смотрел на неё – хоть мне и не следовало – даже я поверил, что она ведьма из детской сказки. Люди не бывают такими… неземными. Она словно сияла, её смех звенел по залу звонко и непривычно. Никто никогда не смеялся на церемониях.
А ещё она была копией той самой пропавшей королевской сестры. После этого бала ни у кого не осталось сомнений: она действительно племянница короля. Но откуда же она взялась?
Было и ещё одно нарушение этикета, на этот раз по моей вине. Дело в том, что когда мы, поклонившись, уходили, я заметил, как принцесса Шериада, всё так же смеясь, выпрямилась. И я вдруг поймал её взгляд. В её глазах смеха не было – только усталость. Как у меня или Рая… Я забылся и замер. Графине даже пришлось обернуться и шикнуть:
– Элвин!
Принцесса отвернулась.
Я поклонился на всякий случай ещё раз и поспешил за госпожой.
Признаюсь, я думал, на этом всё закончится. Принцесса не выглядела человеком, которому нравятся балы – скорее, она казалась затворницей. Спутнику необходимо замечать такие вещи, чтобы преуспеть. Я был уверен, она исчезнет после обязательной церемонии приветствия.
Но принцесса, наверное, любила поесть не меньше Лавинии. Графиня напала на её след – точнее, заметила среди накрытых столов, когда Шериада со стремительной скоростью поглощала зефирные тарталетки. Не думаю, что она их хотя бы жевала.
Аристократы смотрели на неё, как на цирковую собачку, научившуюся новому фокусу. Подходить не спешили, но да, наблюдали. Нужен был кто-то, кто сломал бы этот невидимый барьер отчуждения. Я даже не удивился, когда эту роль решила взять на себя Лавиния.
Она направилась к принцессе, потащив за собой нас с Раем, как ледокол – корабли. И улыбалась, словно губы ей растянули специально. Жуткое зрелище. Я совсем не удивился, когда принцесса, вздрогнув, обернулась и закашлялась. Хотя она это, наверное, от неожиданности.
– Ваше высочество, – пропела графиня. – Мы не были представлены…
– Лавиния Эштон, – отозвалась принцесса. – Конечно, я вас знаю. Моя кузина только о вас и говорит.
Лавиния застыла. Вряд ли её удивили слова принцессы: её высочество Элизабет часто удостаивала нас визитом. Полагаю, графиню (как и всех нас) сразил голос Шериады. Я упоминал, что её внешность казалась неземной? Забудьте, в её голосе магии куда больше. Он звучит так, словно заговорила сама музыка, и обволакивает, как терпкий мёд. Услышав его впервые, совершенно все начинают зачарованно улыбаться – я сотни раз потом это видел.
А тогда улыбались даже мы с Раем. Словно произошло что-то хорошее, что-то уютное и тёплое.
Принцесса терпелива ждала. И смотрела на меня. Я не сразу заметил – настолько чудесен был её голос. А когда заметил, тоже замер. Это было странно, обычно я не цепенею даже в присутствии королевских особ. За столько времени я успел к ним привыкнуть. Но от принцессы веяло чем-то… Наверное, то же чувствовали наши предки, когда поклонялись Единому Богу. Я читал об этом в учебниках. Благоговейный трепет.
Очень странно…
– Ах, какое… удовольствие! – выдохнула наконец графиня, и я вздрогнул. – Право же, знать, что, её высочество льстит мне своим вниманием. – Лавиния заметила взгляд Шериады и повернулась ко мне. Я демонстративно потупился. Шикнуть на Шериаду Лавиния не могла, поэтому продолжила: – Принцесса, позвольте выразить моё восхищение. Вы так похожи на мать! Я знала её, мы дружили детьми. – Насколько мне известно, эта дружба ограничивалась редкими встречами на детских балах. – Мы так горевали, когда она неожиданно исчезла… Ваше высочество?
Ей пришлось повторить это ещё раз, только тогда Шериада отвела взгляд.
– А? Прошу меня простить, я всё прослушала… Я не ожидала увидеть здесь кого-то моего рода.
Лавиния нетерпеливо взмахнула веером.
– Вашего… рода, госпожа?
– О да. Вы, кажется, говорили о моей матери? Действительно, мы похожи.
– Просто чудо! – подхватила графиня. – Могу ли я поинтересоваться, как вышло…
Она, конечно, хотела спросить, где сейчас королевская сестра, и кто отец Шериады, но не придумала, как сделать это… тактично. Даже Лавиния иногда вспоминает про чувство такта.
В любом случае задать вопрос она не успела. К нам танцующей походкой моряка или пьяницы – в его случае, конечно, последнее – шёл его высочество принц-наследник Дамир. Шёл, качался и наконец врезался в стол.
Цветочные конструкции чудом выдержали, а вот пудинги поплыли и несколько бокалов опрокинулись.
Принц пьяно хихикнул.
– Дамы…
– Ваше высочество, – кокетливо закрылась веером графиня.
Принцесса открывать веер не стала, как и улыбаться.
– Кузен, – отчеканила она, и её сладкий голос вмиг сделался холоднее льда.