Цвет ночи
Шрифт:
Шторм на поле битвы на берегу то принимал облик торнадо, то стихал. Плотный столб воздуха превращался во вьюгу, затем становился смерчем. Отдаляясь от леса и приближаясь к границе озера, следуя за волками, которые прорывали оцепление. Меня швыряло из стороны в сторону, порой опасно отбрасывая к краю. Но я должна была терпеть. Должна была устоять. Должна была не паниковать, потому что недопустимо сейчас быть обузой, за которую необходимо ежесекундно переживать. Потому что находилась вдали от схватки, в относительной безопасности, в которую, как думал, поместил меня Константин. Сейчас он вряд ли мысленно ко мне возвращался, захваченный сражением, уверенный, что переправил меня в надёжное укрытие. Но мы все забыли об Александре, чары которой были слишком масштабными, чтобы доставать для меня.
Не знаю, видела ли меня Александра сейчас, способна ли она была видеть хоть кого-то в состоянии, в котором пребывала. Вряд ли она задумывалась
Нет, Александра не замечала меня, определённо не обращала внимания, потому что приземляясь, падая на крышу, я больно ударялась о поверхность, и попытки уцепиться за камни и выступы, чтобы хоть как-то удержаться, не увенчивались победой. Меня уносило в сторону, к обрыву. Я едва ли успела схватиться за край, когда моё тело повисло над пропастью. Кинельган, упрямо сопротивляясь урагану с помощью драконьих крыльев, пытался добраться до меня, но не мог ни настигнуть меня, ни удержать, если бы успел. Очередной порыв — и мои пальцы соскользнули, меня сдувало. Я падала вниз. Кричала Кинли убираться и падала в воду. Во Тьму, которой пока что не видела, окутанную серой тучей. Во Тьму, к которой мне нельзя было прикасаться, что бы не имел в виду Ян. Я даже уловила всплеск среди грохочущих звуков битвы и рёва ветра — она была жидкой и вязкой, напоминающей воду. Или вода там и правда была. Я погружалась в неё с головой. Жидкость, чем бы она ни была, наполняла мои лёгкие, смешиваясь с дыханием. Она наполняла меня. Тьма наполняла меня. Но я не умерла. Нет, никакой мгновенной смерти не последовало. Я оставалась живой. Тьма оказалась не столь опасной. Но меня засасывало на глубину, швыряло из стороны в сторону, кипящие и бурлящие вихри вод запутывали меня, лишая возможности ориентироваться, почти не оставляя шансов выбраться из пучины, не предоставляя попыток осознать, где находится поверхность и вынырнуть. В один миг моё тело, буквально скованное, перестало двигаться и словно тяжёлый камень стало погружаться ко дну. Звук сражения стих, крупицы серого света померкли. Я ощутила тепло, ощутила, впервые заметив, что окутана горячей влагой. Спокойствие и безмятежность из-за неотвратимости происходящего, из-за неизбежности исхода охватили меня. Я больше не дышала. Мне не хотелось, не было даже инстинктивных порывов. И пусть моё тело уже сдалось, но разум продолжал функционировать. Я раскрыла глаза. Среди мрака пробивались лучи. Луна. Полная луна. Зловещая. Красная. Луна, из-за которой я оказалась в этом озере, в самой нави. Луна, из-за которой я тонула. Из-за которой умирала. И сейчас она была багрового кровавого цвета. Её свет доставал до меня. Словно указывая путь наверх. Почему-то эта луна будто хотела, чтобы я всплыла. Словно звала меня. Манила меня. Я не заметила, как стала двигаться на её свет. Плыла и приближалась к поверхности. Выныривала, как будто из бассейна, садясь на твёрдую землю, делая глубокий сиплый вдох, сильно судорожно кашляя, зажмуривая глаза от непривычно бьющего, резкого света. Багрового. Всё ещё не улавливая ни рычания, ни воя — ничего вокруг себя.
Лишь удивляюсь, поднимая веки, глядя как завороженная на свои ладони — они выпачканы в чёрную, но невесомую грязь, будто в неосязаемую пыльцу. Трогаю свои мокрые склеившиеся волосы и перевожу взгляд вдаль, сознательно оттягивая этот момент, ведь даже боковым зрением уже не вижу никакого леса и полной луны — вместо неё низко на небе висит крупное багровое светило, клокочущее, живое, будто сотканное из раскалённой магмы. Осторожно оглядываюсь по сторонам и стремительно понимаю, что…
Я вынырнула, но не туда. Я вынырнула в другое место, в какой-то другой мир. Совершенно случайно, пройдя через проход под церковью.
И очутилась не с той стороны.
Я вынырнула в пекле.
Я никогда не должна была оказаться здесь.
***
Красно-оранжевая потрескавшееся земля. Алые кучерявые тучи, из-за которых пробивалось очертание неведомой луны — низко расположенного крупного светила, наполненного лавой — она проливалась в тёмное небо и на землю, словно капающая из него кровь.
Прибиваясь обратно к воде, на берегу, ощущая как в нос внезапно бьёт сильный запах серы, в порыве паники глубже вдыхаю сухой раскалённый воздух, слизистую носа и рта обжигает, и на глазах выступают слёзы. Я кашляю. Меня тошнит. У меня кружится и раскалывается голова. Смотрю вперёд, на подземное царство, на обитель, напичканную вечной тьмой, страхом и ужасом, где должны быть спрятаны души самых жестоких людей, и пока что вижу перед собой лишь долину: высокие скалистые горы сливаются с небом. Не понимаю, где начинается и заканчивается земля, и извилистая дорога ведёт от озера, кишащего Тьмой, ведёт в неизвестность, озаряемую красным светилом.
Этот мир был другим. Безраздельно другим. Он не был частью нави, не относился ни к одному из трёх миров, известных мне. Он существовал в отдельности от яви, ирия и нави. Происходящее — с затмениями и вечным полнолунием не отражалось здесь. Будто пекло было чем-то самостоятельным. Совсем иным. Здешнее солнце состояло из крови, здесь были горы вдалеке, а меж ними дымились вулканы, здесь расплёскивалась магма, и стелился кислотный туман.
Обернувшись, приковав глаза к озеру, я представляла, я ждала, что снова в него нырну, снова буду барахтаться во тьме, буду искать выход на глубине, не зная, получится ли у меня вынырнуть или предстоит утонуть. Чёрные ленты узоров всё ещё обвивали мои пальцы, вырисовывая будто линии татуировок, подобно тем, что я видела на руках у Трояна в видении, посланном мне Яном.
Ян…
Ян был сейчас где-то здесь. Далеко, но здесь. Меня же сейчас окружала лишь пустота. У меня было время подумать, время решиться прыгнуть заново в воду. Я просто должна была заставить себя это сделать. Обездвиженная воспоминанием того, как вода наполняла мои лёгкие, как меня обволакивала пучина, чернота, неизвестность, настоящий лабиринт, не дарующий шанса на успех, на спасение и выживание, я не думала, а просто снова ринулась на глубину.
Я не знаю, почему Тьма меня не убила и чем она была опасна, но готова была пройти через неё ещё раз, только бы выбраться отсюда — где не должна была быть. И набирая полные лёгкие воздуха, я погружаюсь с головой. Гребу вниз, стараясь настигнуть бездну, полощусь в ней, насколько хватает дыхания, не понимая, каким именно должен быть путь и где находится проход, и когда поднимаюсь на поверхность — по-прежнему обнаруживаю себя в пекле. Делая вторую попытку, стараюсь усерднее, силюсь отыскать наощупь в воде стену затонувшей церкви, но её нет. Лёгкие болезненно сжимаются. Дыхание обрывается. Я устала, прошло слишком много времени, и я выныриваю.
Это место держит меня. Войти оказалось проще, чем выйти.
Я тяжело дышу. Пытаясь перевести дух, бреду на мель, чтобы опереться о что-то, опуститься на камни на берегу, справиться с паникой и обдумать свои дальнейшие действия. Никуда далеко отсюда я уходить не собираюсь.
Но как только оказываюсь там, то слышу отдалённые звуки. Гул. Или даже топот… Звон копыт? Нескольких пар. Эхом доносилось нечто, напоминающее ржание лошади. Я больше не была здесь одна. И времени у меня больше не оставалось.
Понятия не имею, кто это может быть или что… Но точно знаю, что оно не должно заметить меня. Я могу сделать ещё одну попытку выбраться через проход в озере, но если она будет снова неудачной — плеск воды меня выдаст. Шум нарастал. Было лишь мгновение, чтобы принять решение. И внимая стремительное приближение рокота, ведомая всеобъемлющим страхом, который поджёг мои вены, я отвернулась от глубокой пучины, и почти не ведая, что творю, не зная, правильно ли поступаю, не успевая принять верное умозаключение из двух одинаково бесполезных и заведомо обречённых на провал, я срываюсь с места, и несусь к близлежащим скалам, в надежде спрятаться за ними, убираясь прочь с хорошо просматриваемого открытого берега.
Удар настигает мою левую ногу — я обо что-то спотыкаюсь, и оно со звоном катиться по каменистой земле, выдавая моё местоположение. Громкие удары копыт приближаются. Задерживая дыхание, я опускаюсь на землю, сажусь, упираясь спиной в высокий валун, и моя челюсть сжимается в судороге до скрежета зубов. Взгляд застывает на предмете, который я задела на пути сюда — странная стеклянная бутылка, измазанная в песке, наполненная неведомой мерцающей жидкостью, похожей на звёзды, перемешанные на небе, похожей на запечатанный внутри неё…космос. Она выглядывает из-за камня, и её горлышко указывает прямо на меня. Мне на миг кажется, что это плохой знак.
Цоканье копыт оглушает, я не успеваю убежать или спрятаться куда-то ещё. Мои пальцы сжимаются в кулаки, невольно набирая песок. Он колется, вонзаясь в кожу моих ладоней. Об него я режусь и вздрагивая, разжимаю руки. Вижу собранную горсть мелких стекляшек вместо привычной земли — это осколки, переливающиеся фрагменты прозрачные, тёмно-синие, изумрудные и красные. Среди этой пыльцы я различаю драгоценный камень, напоминающий рубин. Мою кожу на ногах начинает щипать. Я осознаю, что сижу на измельчённой крошке от самоцветов, которые через ткань платья впиваются в кожу — ими покрыта вся земля пекла, которую я могу разглядеть перед собой. Тихое дребезжание раздаётся, когда чьи-то ноги приземляются на измельчённые цветные камни — некто, кем бы он ни был, спешился. И он идёт в сторону валуна. Я затаиваю дыхание, осознавая, что натворила. Корю себя за то, что не прыгнула в воду заново, пусть меня бы и ждал ещё один провал, но я хотя бы попыталась. Потому что не прыгнув туда, я подписала себе смертный приговор, забыв, что спрятаться от существ потустороннего мира невозможно — если они не увидят меня, то почувствуют.