Цветочек
Шрифт:
Вилл ехал в карете, прижимая книгу с пророчествами к груди. Он прочтет их позже. Том… Томми… Его брат. Брат-близнец. Вот, наверное, в чем дело. Их разделили. И им не хватало друг друга. Он всегда чувствовал себя одиноким, каким-то потерянным, позабытым. Пока была жива кормилица, это ощущалось не так остро, а сейчас все встало на свои места. Когда в его жизни появился Том, то жизнь стала какой-то полной. Словно Том — это то, кого он искал так долго и наконец-то нашел. Вот почему вчера он так ярко чувствовал его эмоции, понимал жесты. Вот почему они вчера отвечали отцу хором одно и то же, почему он жался к нему, почему был так благодарен за поддержку. У него есть брат. Брат-близнец. Он любит его. Цветочек всем телом и душой чувствовал, что тот любит его. А если любит, то никогда не обидит. Он дотронулся до уха.
«Я вернусь к тебе», — прозвучало ласковое.
Вилл закрыл глаза, постарался вспомнить замок дяди Генриха, представил Тома —
«Я буду ждать тебя. Возвращайся».
Глава 8. Пророчество
Цветочек весь извелся в этом страшном, сыром и холодном доме. Он простыл, постоянно чихал и сильно кашлял. Несмотря на то, что на дворе стояло жаркое лето, постель встречала его влажными простынями и неприятно пахнущими непросушенным пером подушками и одеялом, а на стенах в спальне буйным цветом цвела плесень. Точнее плесень-то тут жила еще и до его приезда, и Лола даже постаралась очистить угол от черноты, но как-то впустую. К тому же в замке помимо сырости жутко воняло мочой. Этот запах настолько въелся в каменные кладки и деревянные перегородки, что первые дни Цветочек вообще не мог находиться в помещении. Учитывая, что сам небольшой замок, окруженный высоким забором и шикарной системой рвов, стоял на болотах, с которых принца одолевали комары и мошки, то заоконные пейзажи и благовония влажной гниющей земли вводили его не просто в уныние, а в самую настоящую тоску. Стражи с ним приехало минимум. Из прислуги — одна Лола. Встретил их дворецкий Ганс — старик настолько древний, что его лицо напоминало печеное яблоко, а в мутные выцветшие глаза было страшно смотреть. Еще в замке присутствовали повар Клод, экономка Матильда, женщина неопределенного возраста, и десяток солдат. Появление среди ночи грязного, уставшего за четыре дня пути, немного очумелого от дороги наследного принца, вызвало в замке переполох. Ему сразу же натопили комнату, застелили неприятного цвета белье, приготовили поесть. Вилл помнил, что в тот момент был готов заснуть на коврике у кровати, лишь бы в безопасности. Через несколько дней Лола начала жаловаться, что мерзнет в своей комнате и ей страшно. Принц попросил Матильду подобрать что-то другое. Однако женщина сказала, что им выделили лучшие комнаты, сама же она живет в пристройке на скотном дворе. Промерзнув еще одну ночь в вонючей спальне, в которой все время что-то скрипело, завывало и хлопало, Вильгельм жестко потребовал, чтобы их переселили. И через пару дней кронпринц с подружкой переехали в малюсенькие комнатки в пристройке. Они лучше протапливались, не воняли, хотя здесь по-прежнему было сыро и неуютно.
Лола старалась, как могла. Каждое утро она снимала постельное белье, выносила его на двор и развешивала на солнце. Туда же она вытаскивала царскую перину, теплое одеяло и подушки. Больному принцу вынесли тахту на улицу и тоже поставили ее на солнышке, чтобы тот хотя бы немного грелся днем. Лола поила его чаем из лечебных трав, которые привезла из дома. Матильда принесла от пасечника майский мед, но сначала его попробовала Лола. Она готовила для принца еду, не такую изысканную и вкусную, какую готовил ее отец. Вилл категорически отказывался даже от яблок из чужих рук. Когда жар немного спал, грудь перестало разрывать от боли, удушающий кашель отступил и оставил его несчастный взбитый мозг в покое, принц постарался заняться пророчеством. Оно начиналось с его прадеда. Рассказывало о кровопролитных войнах, которые тот проведет за свою жизнь, о его смерти от отравления. Цветочек быстро понимал смысл, который, временами, был настолько запрятан, что приходилось серьезно напрягать ум и память.
В год високосный смешаются страсти,
Спорят чиновники, делят всевластье.
Гибнет живое, поля полыхают,
Царь свой трон бегом покидает.
Нет здесь согласия, мира здесь нет.
Князья предают своей чести обед.
Скандалы кругом, звери тянутся к ссоре,
Злобу и смерть несут они царству.
Волненье растет и растет напряженье,
Народ поднимается на царёво сверженье.
Тут тоже для него ничего нового не открылось. Его прадед Саулюс VI Кровавый, был большим мастером интриг, виртуозно ссорил всех, поэтому при дворе никто никому не доверял, все друг друга боялись, ненавидели, активно льстили и доносили, доносили, доносили. Поссорился прадед и с соседями, постоянно с ними воевал, конфликтовал. А потом из-за очередного заговора, он среди ночи в одних портках бежал из замка прочь… Спустя
Предсказания для деда — короля Рудольфа I тоже не отличались оригинальностью. Только тот, взойдя на престол, прежде умертвил всех своих многочисленных братьев и сестер.
Слабоумный монарх к власти придет,
Разорение и войны с собой принесет.
Падут от руки его братья и сестры,
Рыбацкие лодки собьются с пути,
И будут несчастья с собою нести.
Страна в разоренье, народ в угнетении,
Безумный монарх всем грозит убиением.
Звон мечей доносится сквозь воды и пламя,
Затоплены села, убиты народы
И пир на костях устроен уродом.
Дед, если верить рассказам отца, страдал каким-то буйным расстройством и был физически перекрюченным уродом. Из-за этого и прозвище у него было Руди-Крути. Ему все время казалось, что за ним наблюдают, его хотят убить, вокруг плетут интриги, вот-вот начнутся войны, поэтому он нападал первым на соседей, убивал всех тех, кого приблизил к себе, мог просто так устроить показательные казни. В общем, не семья, а скопище уродов в буквальном смысле этого слова. Однажды на одном таком «показательном выступлении», где двум дюжинам солдат снесли головы за якобы готовящийся бунт, в Руди-Крути попала молния и убила насмерть. Народ тогда, если верить летописи, ликовал несколько дней.
Его отец — король Вильгельм II Великодушный прославился тем, что народ свой любил, в обиду не давал, со всеми дружил, границы охранял, и времена его правления в пророчестве назывались «серебряным временем», которое подготовит приход Солнца. Да, вот так и написано, что «Серебро проложит дорогу Солнцу».
Пророчество сгинет в далеких краях,
Но вдруг обернется и птицей вернется.
Украшен мир будет достатком и славой,
Народ в благодарностях оды слагает.
Лишь слабый и подлый короля проклинает.
Вообще, конечно, все это было трудно читать. Тетя Унгина явно писала или диктовала текст, находясь в каком-то странном состоянии. Потому что иногда это были красивые стихи, все ясно и понятно, а иногда рифма сбивалась, и шел какой-то набор слов, который Цветочек никак не мог расшифровать и понять. Хорошо, что он прекрасно знал летописи и путем нехитрых логических измышлений был способен сопоставить слова пророчества и историю собственной семьи.
Изгнанник вернется и рай в тот же миг
Ловушкой жестокой обрушится ниц.
Король злым обманом поверженным будет,
Но добрые люди сквозь норы лисы
Спасут Серебро от ужасной грозы.
О! Вот это было, да! Причем это было совсем недавно. Как раз по этому поводу они и оказались у дяди Генриха. Король тогда схватил принца в охапку, кинул перед собой в седло, как мешок с капустой, и рванул к дяде. Потом уже карету на ближайшем постоялом дворе взяли, ехали нормально, но у Цветочка до сих пор волосы дыбом встают от воспоминаний. Он мало что знал о произошедшем. Знал, что по подземному ходу в замок проникли враги, что охрана каким-то чудом спасла короля… Кажется, это был даже Себастьян… Вилл поморщился, вспомнив видения у тети Унгины. Том… Как он там? Живой ли? Что с ним? Почему его надо бояться? В груди неприятно ныло. Он вспомнил, как брат испугался, как дернулся в безумной попытке удрать… Как упал… Он скучал по нему. С братом все будет в порядке. Тетя Унгина сказала, что там он в безопасности. Господи, дядя Генрих так похож на Саулюса VI, так агрессивен… Томми… Ты только там держись, война закончится, и отец заберет тебя. Лишь бы был цел и здоров. Лишь бы дядя не убил… Ведь именно он, милорд, тогда организовал то самое нападение. Смешно сказать, но убегая от смерти, они с отцом принеслись в дом самой смерти. Судьба удивительная штука… И шутки у нее дурацкие.