Цветок для ее Величества

Вермаль Каролин

Когда солнце взошло над Капскими горами и осветило фермерские дворы и виноградники долины у Стелленбоса золотым лучами, которые отражались от утреннего тумана, Тунберг и Мэссон скакали за Эулеусом, сидящим на козлах новехонькой повозки Питерзона. В упряжке топотала пара отличных тягловых лошадей, за повозкой шла в поводу еще одна сменная пара с легкой поклажей.

— В Двуречье ведут две дороги, — прервал молчание Тунберг. — Та, по которой, очевидно, отправился Схеллинг, проходит вдоль побережья, где он сможет по большей части без проблем найти достаточно воды и пищи для лошадей. Кроме того, там множество усадеб, где можно остановиться

на ночь и пополнить запасы провизии. Наша проблема состоит в том, что он, если нам удастся все же его перехватить, узнает о нашем приближении либо от других путешественников, либо от фермеров вдоль маршрута. Мы ведь не одни едем по этой дороге. Наш единственный шанс — держаться подальше, пока мы не подъедем к Двуречью. Тогда мы сможем свернуть вглубь территории, сделать крюк и перехватить его, достигнув цели раньше.

Мэссон подумал над таким предложением.

— Нет ли дороги короче?

Тунберг покачал головой.

— В последний раз, когда я предпринимал подобную поездку, у нас было шесть волов, нам потребовалось почти четыре месяца на дорогу туда и обратно. На лошадях я рассчитываю пройти то же расстояние в два раза быстрее, но только при условии, что…

— Я знаю, знаю, — устало перебил его Мэссон, — только при условии, что на нас не нападут банды беглых преступников, дикие животные, на нас не наткнутся мародерствующие хой-хой или беглые рабы…

Тунберг ухмыльнулся:

— Думаю, вы начинаете понимать, как здесь обстоят дела.

Они молча поехали дальше. Когда Стелленбос остался уже позади, Тунберг что-то крикнул Эулеусу, и тот повернул лошадей на каменистую дорогу. Они ехали по ней, пока не добрались до крестьянского двора, где Тунберг соскочил с лошади.

— Что мы здесь делаем? Разве нам не нужно продвигаться вперед как можно быстрее? — спросил Мэссон.

— Вы не единственный, кому нужно взбодриться. Это не займет много времени.

Тунберг прошел по дорожке из гравия, которая вела ко входу в дом. У здания был впечатляющий побеленный фасад, а на крыше — характерные фронтоны в местном стиле. Тунберг постучал в дверь и покричал, потом зашел внутрь, закрыв за собой дверь. Мэссон чуть ли не сгорал от нетерпения, а Эулеус спокойно ждал, отгоняя назойливых мух, которые вились вокруг навьюченных лошадей.

Вскоре появился Тунберг в сопровождении множества слуг. Они украдкой оглядывались по сторонам, волоча из дома деревянные ящики, которые погрузили в повозку; их было с полдюжины. Доктор поблагодарил мужчин за помощь и помахал фермеру, который стоял в дверном проеме. Когда троица двинулась в путь, ящики отозвались предательским звоном на кочках дороги.

— В этих ящиках вино, что ли? — удивленно спросил Мэссон.

— Не только вино, мистер Мэссон. Это резервы Ост-Индской компании в их поместье в Констанци. Если нас поймают вместе с этим, то наверняка высекут, но, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, мы наверняка сможем избежать этого риска.

— А я уж надеялся на спокойную жизнь, — ответил британец, пытаясь выглядеть разочарованным.

— Между спокойной и невыносимой жизнью очень тонкая грань. И эта грань должна быть стерта — единственное условие, которое я поставил, чтобы участвовать в этой нелепой миссии. А это можно сделать, лишь употребляя наилучшее вино, которое только есть в регионе. Французским гугенотам пришлось терпеть гонения, а потом они сбежали сюда, чтобы посадить прекрасные виноградники и производить вино. За их мужество и гениальность мы будем нахваливать плоды их трудов — это самое меньшее, что мы можем сделать!

Они скакали на юг, пока к полудню

наконец вновь не добрались до залива Фолс-бей, где свернули на главную дорогу. Миновав деревню рабов, дорога, описав дугу, устремилась через Капские горы, которые возвышались на восточной оконечности залива.

Когда дорога пошла заметно вверх, Мэссон увидел крутой маршрут, который им предстояло преодолеть. Его в очередной раз обуял страх, ставший уже почти привычным чувством. Обочины дороги были завалены ржавыми останками повозок и телег, которые потерпели аварию при спуске или подъеме на перевал.

Тунберг заметил взгляд Мэссона и попытался его успокоить:

— Я бы так сильно не переживал. Половина повозок здесь разбилась, не причинив хозяевам сколько-нибудь значимого ущерба.

Мэссон и Тунберг спешились, британец взял обе лошади под уздцы и повел их в поводу, а Тунберг вместе с Эулеусом вели пару лошадей в упряжке пешком на перевал.

Обливаясь потом, Тунберг и Эулеус сражались с крутым подъемом и упрямством лошадей.

— Старайтесь думать о том, что это кратчайший путь! — крикнул швед Мэссону.

Фрэнсис постоянно спрашивал себя, не было ли проще пройти тысячу километров до Двуречья пешком.

И вот наконец они достигли перевала и решили остановиться, чтобы посмотреть на проделанный путь. По ту сторону коварного подъема, который сверху казался еще более опасным, чем снизу, взору Мэссона открылся весь залив Фолс-бей: и заходящее за дальние горы мыса Доброй Надежды солнце, и прижавшиеся друг к другу хижины рабов у подножия Капских гор.

Мэссон большую часть жизни прожил возле Саут-Даунс [13] и еще никогда не забирался на такую высоту. Он не привык видеть так много пространства сразу. Изможденный крутым подъемом и пораженный невероятным видом, Мэссон опустился на одну из каменных глыб, чувствуя головокружение, и закрыл глаза. Он надеялся, что чувство равновесия вскоре вновь вернется к нему, если опуститься ближе к земле.

13

Одна из четырех областей отложений мела в Южной Англии. Простирается с востока Хэмпшира через Суссекс и достигает вершины в скалах Бичи Хэд. (Примеч. пер.)

Когда Фрэнсис открыл глаза, солнце уже зашло, приближалась ночь. Луна еще не появилась. Кроме крошечных огоньков, размером не больше булавочной головки, которыми светились окна деревни, света больше нигде не было. С неба как будто упал большой черный платок и накрыл окружающий ландшафт.

Мэссон поднял глаза вверх и сообразил, что впервые с момента его прибытия сюда на небе нет ни единого облака. Темнота, охватившая землю, открыла на небе бесчисленное множество звезд. Ничего подобного Мэссон еще никогда не видел.

Но вместе с благоговением и восторгом его явно охватило чувство смятения. Знакомое ему небо сменилось здесь совершенно чужими горизонтами: он не видел ни единого знакомого созвездия, ни с востока на запад, ни с юга на север.

Растерянный и дезориентированный, он вновь вспомнил слова Схеллинга: «Человек не сможет выжить в Африке один». Мэссон отвернулся от погрузившейся в чернильную темноту бухты и отправился к лагерю, который Тунберг и Эулеус разбили прямо возле дороги. По мере того как Фрэнсис подходил к теплому свету маленького, весело потрескивающего костра, сомнения и страхи, которые преследовали его, постепенно исчезали. Их вытеснила надежда, потому что он осознал, что не один.