Цветок для ее Величества
Шрифт:
Я каждый день собирал и зарисовывал новые растения, но не был увлечен по-настоящему. Это было всего лишь занятие, чтобы отвлечься, опустить глаза, а не высматривать предательское облако пыли на бесконечном голубом горизонте.
Тунберг всегда сдерживал меня, когда мы узнавали о месторасположении каравана Схеллинга. Несмотря на чрезмерную самоуверенность, которая всегда граничила с высокомерием, я понимал, что у меня нет иного выбора, как положиться на его знания.
Глава 28
Повозка остановилась, когда они добрались до развилки.
До этого момента путешествие к восточным границам колонии, продолжавшееся уже две недели, шло без особых происшествий. Тунберг и Мэссон продолжали собирать и исследовать растения разных видов. Пока они ехали по равнине, Мэссон вспоминал прочитанные книги с описанием Северного Средиземноморья. Разница состояла в том, что в записках о путешествиях по северному побережью Средиземного моря никогда речь не шла о смертельном страхе, когда кто-нибудь жил, постоянно опасаясь угрозы либо со стороны животных, либо людей.
Мужчины проезжали мимо множества деревень и поселений, и хотя жители зачастую прозябали в нищете, они предлагали путникам то немногое, что у них было, не ожидая никакого вознаграждения взамен. По пути встречалось множество мелкой дичи, также они собирали коренья и фрукты.
Всякий раз, когда они находили пресную воду, то заполняли ею все увеличивающийся запас пустых винных бутылок на тот случай, если следующий источник окажется высохшим или с соленой водой. Они пересекли неглубокий ручей, который вытекал из леса, где росли деревья ассегаи. Они так назывались, потому что хой-хой делали из его ветвей древки для своих тяжелых копий — ассегай. На другой стороне ручья дорога раздваивалась: один путь вел на восток, к морю, другой — на север, вглубь страны.
— Вот это место, — объяснил Тунберг, посоветовавшись с Эулеусом. — Здесь мы свернем вглубь территории и обгоним их.
До этого они почти все время ехали по узкой равнине, которую окаймляли горы, проходящие параллельно побережью. Путники постепенно приближались к границе, а дороги вглубь страны все не было. Мэссон уже начал волноваться, что Тунберг где-то пропустил поворот и теперь им придется ехать вслед за Схеллингом до Двуречья тем же маршрутом. Но сейчас, когда осталось три или четыре дня пути, Мэссон понял, что беспокоиться не о чем. Горные цепи, по которым они до сих пор определяли путь, теперь кончились, уступив место холмистым ландшафтам побережья, которые без проблем можно было пересечь к северу.
— Мы сейчас поедем по северной дороге вглубь территории и позже снова свернем на восток, пока не доберемся до следующей горной цепи, — объяснил Тунберг. — Этот путь немного длиннее, но, по крайней мере, тоже неплох, как и дорога вдоль побережья. Если мы постараемся, то сможем сэкономить время без особых усилий.
Тунберг спешился и осмотрел следы на земле. При этом он советовался с Эулеусом. Потом поднялся и взглянул на восток, где показалось небольшое облачко пыли. Над землей висело марево от жары.
— Схеллинг сейчас на пути к большой деревне хоса, которая расположена немного восточнее, ближе к морю, — заявил Тунберг. — Чтобы преодолеть остаток маршрута, ему, вероятно, потребуется проводник. Будем надеяться, что переговоры его чуть задержат и у нас появится немного времени, чтобы обогнать его.
— Но разве нам самим не нужен проводник? — поинтересовался Фрэнсис.
— Ох, разве я вам не рассказывал? — неожиданно произнес Тунберг, что-то усердно выковыривая из-под ногтя. Он так сосредоточился на этом занятии, что даже не взглянул на Мэссона. — Эулеус родом из Двуречья. Он знает эти места лучше, чем вы — содержимое своего кармана.
Мэссон не верил своим ушам, он подумал, что ослышался.
— Вы все это время знали об этом, не так ли?
Тунберг избегал смотреть в глаза британцу.
— Вы так говорите, словно я на самом деле скрыл от вас что-то плохое. Я просто не хотел, чтобы вы возлагали на это большие надежды. Эулеус говорит, что никогда не видел исигуду, но он думает, что знает, где искать этот цветок.
— А я уж начал было доверять вам, — ответил Мэссон, покачав головой. — Что вы затеваете? Я не думаю, что вы бросили бы меня, как это сделал Виллмер, это противоречит вашему кодексу чести, который вы так блюдете. Может, вы надеялись, что я умру где-нибудь в пустыне и вы сможете тогда забрать этот цветок себе?
— Послушайте, — миролюбиво произнес Тунберг, подбирая слова так, чтобы еще больше не напугать Мэссона, — мы теряем время. Каждую минуту наших споров мы должны использовать для того, чтобы обогнать Схеллинга. Если мы поторопимся, то прибудем в Двуречье уже послезавтра и, может быть, выиграем у Схеллинга целый день. Этого времени нам должно хватить, чтобы разыскать цветок и сразу же отправиться обратно в Кейптаун. Эулеус позаботится о том, чтобы старейшины племени направили Схеллинга по ложному следу. Прежде чем тот поймет, что произошло, мы уже будем на полпути к Кейптауну.
Мэссон наморщил лоб и тяжело вздохнул. Он чувствовал, что вот-вот доберется до этого цветка, и все еще точно не знал, где тот находится. Он снова задался вопросом: не приведет ли его все это к ложной цели?
— Хорошо. Тогда сделаем все так, как вы говорите. Но больше никаких неожиданностей.
Тунберг повел свой маленький отряд по северному маршруту, искренне улыбнулся Мэссону и театрально положил руку на сердце, словно хотел принести клятву:
— Больше никаких неожиданностей, клянусь вам!
Глава 29
Весь оставшийся день повозка с путешественниками ехала по равнине. Они постепенно отдалялись от побережья и приближались к горам, им открывались все новые горизонты. Прибрежные леса сменились травяными саваннами, на которых росли многочисленные колючие кустарники. Они все время натыкались на диких животных, многообразие и количество которых превосходило все, что они видели до сих пор.