Цветок для ее Величества
Шрифт:
— Вместе мы сможем отремонтировать повозку. Эулеус считает, что на повозке до деревни хоса всего один день пути, если мы и дальше поедем по этому маршруту. Но мы вдвоем можем двинуться напрямик по равнине и добраться до нее за несколько часов. Мы возьмем с собой немного табака и приступим к переговорам. Остаток вознаграждения мы передадим вождю, когда вечером прибудет Эулеус вместе с повозкой. Это займет время, но, возможно, мы все еще будем опережать Схеллинга. Как вы считаете?
— Хотя слова трекбуров, очевидно, соответствуют истине, наш план должен заключаться в том, чтобы найти вождя и просто надеяться, что нашего табака хватит, чтобы припрятать серьезную ссору под подстилкой из телячьей шкуры? — засомневался Мэссон.
— Конечно, есть риск. И хотя вождь Чунгва будет начеку после того, как он прогнал трекбуров, нам не стоит беспокоиться, пока мы не представляем угрозы для его скота. Кроме того, зачастую случается так, что небольшое количество табака действует лучше, чем более радикальные методы.
Мэссон обдумал это предложение и пришел к выводу, что в этой ситуации у него нет выбора.
— Ну хорошо, будем действовать по вашему плану, — согласился он. — Кроме того, что нас могут убить, худшее уже вряд ли случится.
— Это правильная позиция! — сухо ответил Тунберг.
Починка заняла почти всю первую половину дня. Мэссон отметил, что тяжелый физический труд и перспективы более чем реальной цели заняли весь его ум и тем самым развеяли дурное настроение.
Повозка вновь оказалась на ходу, они сложили перевернувшиеся ящики и собрали оборудование. Для поездки напрямую, через буш, они отложили немного провизии в небольшой мешок. Тунберг отсыпал немного табака из ящика, тщательно его упаковал и сунул в седельную сумку. Наконец он отдал Эулеусу ружье, пыжи к нему и внимательно выслушал детальное описание маршрута до лагеря вождя Чунги в Двуречье.
Когда Тунберг и Мэссон уже были готовы выехать, у Фрэнсиса настроение было почти радостное.
Они распрощались с Эулеусом, Мэссон повернулся к Тунбергу и спросил:
— Вы точно знаете этот короткий маршрут, правда? Я даже вспоминать боюсь, что у нас с собой почти нет воды и лишь несколько кусков сушеного мяса.
— Доверяйте мне, Мэссон. Когда к туземцам из племени хоса проявляешь должное уважение и преподносишь соответствующие подарки, они отвечают своим знаменитым гостеприимством. Я предрекаю, что в конце дня вы будете держать цветок в руках. И, если вам предложат вдобавок немного просяного пива и кусок только что зажаренной говядины, вы станете самым счастливым человеком во всей Африке.
Глава 32
— Я этого просто не понимаю! — Тунберг спешился и влез на высокое дерево к'aркас, чтобы как можно лучше осмотреть окрестности.
Оба всадника проскакали всю вторую половину дня, и теперь солнце висело прямо над горизонтом, на западе. Лошади выдохлись, а всадников мучили усталость, плохое настроение и жажда.
— Мы же не ошиблись, правда? — спросил Мэссон.
— Все может быть намного хуже, — пробормотал себе под нос Тунберг, внимательно всматриваясь в горизонт.
— Да, такое может случиться. Если у нас, например, совсем кончится вода. О, погодите, у нас как раз нет больше воды, значит, уже и хуже быть не может.
— Я же все время придерживался указаний Эулеуса, — продолжал Тунберг, словно впав в некое подобие транса. — Он точно сказал, за этим плоскогорьем начинается равнина, которая ведет прямо к лагерю. Но отсюда кажется, что плоскогорье длится еще несколько миль. Насколько я могу судить, оно тянется до самого моря.
Он слез с дерева и подошел к месту, где на небольшом клочке травы Мэссон оставил лошадь попастись.
— Этому есть единственное объяснение, хотя и оно мне кажется невероятным.
— И какое же?
— Эулеус намеренно указал нам ложное направление.
— Я думаю, вы слишком полагались на ваше умение ориентироваться, и дело тут совсем не в Эулеусе.
— Замолчите! — Тунберг завертел головой, когда услышал какой-то звук в густом колючем кустарнике, что рос немного дальше у обрыва.
— Не примите это на свой счет, я просто высказал одно из предположений… — продолжал Мэссон.
— Т-с-с-с! — прошипел Тунберг, он стоял как вкопанный и прислушивался.
Швед даже не отмахивался от мух, которые роились вокруг его лица. Обе лошади прекратили жевать траву и, навострив уши, тоже смотрели в том же направлении, что и Тунберг. Из кустов донеслось глухое фырканье, и наконец Мэссон разглядел крупную черную морду. Очевидно, там стояла большая корова.
— Мэссон? — прошептал Тунберг.
— Да?
— Нам нужно как можно скорее уносить ноги.
— От какой-то коровы?
— Это не корова.
Животное медленно вышло из кустов. Кроме черной морды, Мэссон теперь увидел острые концы впечатляющих закрученных рогов, которые срослись у буйвола на лбу в сплошное утолщение. Оно выглядело таким крепким и массивным, что вряд ли его могла пробить даже пуля.
Зверь продолжал резко и грозно фыркать. Эти звуки постепенно переросли в грудной сердитый гул. Красноклювый волоклюй сидел на одном из рогов и глядел на мужчин глазом, окаймленным заметным желтым кольцом. Потом птица развернулась к шее буйвола. Мэссон уже не был уверен, клюет ли эта птица буйвола, добывая насекомых, или просто подзадоривает его к нападению.
Гигант сделал шаг к мужчинам, остановился и откинул могучую голову назад. Из его ноздрей шел пар. Теперь из кустов показалась еще добрая дюжина животных, и Мэссон понял: наверное, их тут целое стадо.
Тем временем Тунберг медленно пятился назад, к своей лошади, не сводя глаз с наступающего буйвола ни на секунду. Они были всего в каких-то двадцати метрах от него.
Когда один из крайних буйволов в стаде особенно громко и сердито фыркнул, лошадь Мэссон начала громко ржать от страха. Она встала на дыбы и забила в воздухе передними копытами. При этом Мэссон едва удержался в седле. Видимо, этого сигнала и ждали буйволы, они теперь бросились вперед. Их громадные туши неслись с такой скоростью, что картина казалась совершенно нереальной.