Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II
Шрифт:
Наверняка немало было и таких, кто уже отслужил свое: надоевших Рамсесу наложниц, все еще красивых, но потерявших интерес для фараона. Но несмотря на это, ни одна такая женщина не могла покинуть гарем. О Амон. Меритамон закрыла лицо руками.
Убрав руки, она увидела перед собой Идут. Меритамон в испуге приподнялась, но Идут толкнула ее обратно на траву, глаза отвергнутой наложницы горели злобой.
– Я царевна, - процедила она. – Во мне живет божество, как в его величестве! Тебе
Меритамон попыталась держаться спокойно. Она знала, конечно, что фараоны женятся на своих дочерях, племянницах и сестрах… это требуется для сохранения чистоты божественной крови. Идут одна из таких отпрысков Рамсеса или великого Сети, его отца… но, наверное, все же дальняя родственница нынешнего фараона. Она совсем не похожа лицом на Рамсеса. И таких царевен, несомненно, много, ведь его величество стар и у него множество женщин…
– Я не простолюдинка, госпожа Идут, - спокойно возразила она. – Ты не слышала, кто я такая?
Идут фыркнула.
– Слышала, - заявила она, пнув камешек. – Ты сестра преступника, который убил своего отца. Ты думаешь, фараон долго будет держать рядом такую, как ты?
Меритамон пожала плечами.
Она вдруг почувствовала уверенность, что Идут куда менее значительна, чем пытается казаться – может быть, это, например, дочь одного из царевичей от его наложницы: такого царевича, который сам рожден от наложницы…
– Я не понимаю, почему ты мне угрожаешь, госпожа, - сказала она. – На все здесь воля Могучего Быка, не так ли? Он сам решает, на кого обратить свой взор.
Идут не нашлась, что сказать. У Меритамон вдруг возникло чувство, что она еще и глупа – если подошла к ней прямо во дворе и так открыто стала угрожать.
– Оставь меня, - попросила Меритамон и с легкой улыбкой опустила глаза. Она была бледна и нездорова на вид, но причинить ей вред при всех было невозможно. Идут ушла.
А потом подошла То, поставив перед госпожою поднос с едой – она была испугана. То наблюдала весь разговор.
– Ты должна быть очень осторожна, госпожа! – заявила она шепотом.
Теперь настал черед Меритамон проявить уверенность.
– Ты ведь сама кормишь меня, - сказала она. – Мне повредят, только если подкупят тебя или если ты будешь невнимательна.
Их взгляды встретились. Вдруг холодок подозрения пробежал по спине Меритамон – ее столько раз предавали, что она уже сомневалась… во всех людях. Нет, так нельзя.
Она поблагодарила служанку кивком и принялась есть, хотя не хотелось. Меритамон была неподдельно нездорова.
Она вяло доедала инжир, когда к ней снова подошли.
Меритамон подняла глаза и ей на мгновение захотелось рассмеяться: это была вторая женщина,
Меритамон встала и поклонилась.
– Что тебе угодно, госпожа? – с искренним почтением спросила она юную девушку с близко посаженными глазами Рамсеса.
Девушка улыбнулась.
– Я пришла узнать о твоем здоровье, госпожа Меритамон, - сказала она. – Я царевна Та-Рамсес*, дочь его величества и Старшей жены*.
Меритамон поклонилась снова.
– Это великая честь для меня.
Царевна села рядом и сделала знак ей тоже сесть. Меритамон гадала, часто ли особы царской крови посещают простых наложниц – или это только ей выпало подобное счастье. Почему? Ведь здесь немало знатных женщин: да скорее всего, почти все наложницы фараона благородные женщины!..
– Ты больна? – ласково спросила Та-Рамсес.
– Да, - призналась Меритамон. – Ты… царевна, ты не боишься, что лихорадка перекинется на тебя?
Девушка беззаботно засмеялась.
– Божественная сила моего отца, которая во мне, защитит меня, - уверенно сказала она. – Но его величество был огорчен, что ты заболела, он посылал ночью за тобою.
Меритамон смутилась. Неужели в гареме принято так беззастенчиво обсуждать подобные вещи?
– Я счастлива, что удостоилась внимания его величества, - сказала она. – Достойна ли я его, царевна?
Та-Рамсес кивнула.
– Ты мне нравишься, дочь первого пророка Амона, - сказала она и обеими руками взяла руку наложницы. – Я хочу быть твоим другом. Расскажи мне о себе, - приказала царевна.
– Царевна…
Та-Рамсес ждала с милостивой улыбкой. Она не боялась ни болезни Меритамон, ни осквернения преступлениями ее семьи. Или фараон просто утаил все это от дочери?
Но о чем же тогда он советовался с нею, глядя на Меритамон?
А может, царевна подослана к ней или подошла сама с целью выведать какие-нибудь секреты жрецов?..
– Говори, я слушаю тебя, - сказала Та-Рамсес.
Доброжелательный приказ.
– Его величество ничего не говорил тебе обо мне? – наконец нашлась Меритамон.
Тонкое личико выразило смущение. Та-Рамсес отвела глаза.
– Я слышала… что его величество решил насчет твоего брата, - сказала она. – Мне хотелось бы знать, почему это случилось. Великий фараон говорил, что никакие преступления не совершаются без причины, - серьезно сказала царевна.
Это была совсем еще невинная девушка. Вдруг Меритамон ощутила, что Та-Рамсес пришла к ней из искреннего сочувствия к ее нездоровью, и постыдно выискивать какие-то другие основания для ее интереса.