Цветок забвения. Часть 2

Мари Явь

— Но отомстить Виоле ты хочешь сильнее.

— Не сердись. Подглядывала ведь она, так почему ты обвиняешь меня?

— Она подглядывала, потому что ты показала!

— Ты ревнуешь, — прошептала Чили умилённо. — Хорошо.

Как так получилось, что своими криками я убедила её в том, что она поступает правильно?

— Ты вообще меня слушаешь? — Я отошла от неё так далеко, насколько позволяла коса. — Виола расскажет всем…

— Ну и что? Думаешь, никто не догадывается, чем мы с тобой занимаемся наедине? — Чили

усмехнулась. — Проблема не в этом, а в том, чтобы ты оставалась девственной. Так что плевать мне на Виолу, в этом смысле ты гораздо опаснее.

Мне не понравилось, как это прозвучало.

— Она расскажет всем, — повторила я с нажимом. — Расскажет, что ты пыталась надругаться надо мной прямо в доме Мяты.

— А это так выглядело?

— Я не знаю, как это выглядело для впечатлительной Виолы! А может, ты не прочь освежить худшие из воспоминаний?

— Нет, но я не прочь «надругаться» над тобой в доме Мяты.

— Чили!

У неё было отличное настроение, очевидно, и я не могла его испортить. Не имела права даже пытаться.

— Ладно, и что ты предлагаешь? — спросила Чили. — Снова бежать за ней, умоляя пощадить? Вот уж точно освежить воспоминания… Тебе бы так больше понравилось?

— Нет, — однозначно ответила я. — Но изобрази хоть немного раскаянья для начала.

Чили задумалась, как видно ища для этого хоть одну причину.

— Часть моей работы так и осталась незаконченной, надо было «докрасить» твоё платье, раз случай подвернулся. Это тебе понравилось бы больше.

Она имела в виду кровь Виолы?

Я не считала себя жестокой, но, да, это было бы более логично. Учитывая неизбывную ненависть Чили к своей бывшей паре? Она не могла отпустить её и улыбаться при этом…

— Я не хочу повторения истории, особенно теперь, когда весь шум по поводу твоей испорченности стих, — призналась я, вздохнув. — Виола уже достигла гармонии. Она выросла. Никто уже не воспринимает её как маленькую пакостницу, которой она осталась глубоко в душе.

— Она будет молчать, — ответила Чили, устав от моего нытья.

— Ты так уверена…

— У неё был шанс донести на нас, но она сбежала.

— Чтобы рассказать для начала Зире.

— Нет, от неё она тем более захочет это скрыть. Потому что именно Зира сможет распознать её истинные чувства и понять, кто тут настоящий преступник.

Я отвернулась, чтобы обдумать это в одиночестве. С чего всё началось?

Раскрепощающее полнолуние, невинный взмах руки, нарастающее любопытство, разговоры за нашими спинами, утренняя разведка подосланной кем-то сплетницы, визит Виолы к якобы Мяте.

— Я не понимаю тебя… — пробормотала я, упрямо отрицая очевидное.

— Я сейчас объясню. — Чили подошла сзади и приобняла меня. — Ты ведь даже не представляешь, как выглядишь, когда я ласкаю тебя. От тебя глаз невозможно отвести. Ты можешь осуждать Виолу за что угодно, но только не за это… У тебя с собой зеркало? — Она опустила руку к моим бёдрам. — Я помню, ты взяла его. Дай мне.

Когда Чили провела ладонью между моих ног, я достала зеркальце из кармана и протянула ей, чтобы чем-то занять её порочные руки.

— Ты не можешь сердиться на меня, когда смотришься в него, я знаю. — Чили откинула мои волосы и поцеловала в шею, держа свой подарок передо мной. — Улыбнись мне.

Это зеркало было одной из тех вещей, которые мирили нас и утешали, но в тот раз его «магия» не сработала. В смысле: это правда, что я не могла сердиться на Чили, когда смотрелась в него, но я была слишком встревожена для подобных игр.

«Магия» зеркала проявила себя в полную силу лишь на следующее утро, когда я проснулась, скорее истощённая сном, чем отдохнувшая. Меня разбудил скользнувший по лицу солнечный луч, а не гул собравшейся для самосуда толпы. Вырвавшись из плена кошмара, я распахнула глаза и тут же прищурилась.

Чили сидела рядом, держа в руках зеркальце и ловя на его поверхность свет.

— Мне до смерти хотелось поцеловать тебя, — призналась она тихо. — Но ты такая красивая, выглядишь абсолютно недосягаемой, после вчерашнего мне стыдно к тебе прикасаться. Думаю, теперь тебя может целовать лишь солнце.

Зажмурившись, я позволила себе ещё пару минут понежиться в ласковом свете.

— Всё в порядке. Я решила, что ты просто приняла слова той заблудившейся Девы близко к сердцу. Мол, тебе нужно стать более открытой, потому что в прошлом ты вела себя не лучше Виолы, — ответила я, потянувшись.

— Это так? Я не лучше?

Я вздохнула, глядя на Чили из-под ресниц. В саду ненавязчиво пели птицы, и не было слышно ни одного враждебного звука, осуждающего голоса. Моя пара была рядом. Мне совсем не хотелось думать о Виоле.

— Ты была просто невыносима, — призналась я. — Но даже в такую тебя я влюбилась без памяти.

— Здорово, я о другом. Разве время не обезобразило меня вконец?

Но облагородило Виолу? Всё познаётся в сравнении, а раз у неё возникали подобные вопросы именно сейчас, значит, Чили всё же успела, как следует рассмотреть её грудь…

Я подпёрла голову рукой.

— Даже если кто-то скажет, что ты худшая Дева, помни, что ты — лучшее, что есть в моей жизни, — рассудила я. Но у Чили было своё мнение на этот счёт. Взглянув на своё отражение, она повернула зеркальце в мою сторону и заключила:

— К тебе, правда, смеет прикасаться лишь солнце.

Солнце, да…

Поддержав её игру, я откинулась на спину, позволяя блику ласкать кожу. Нежное тепло скользнуло по шее к груди, в вырез платья, и я спустила лямку с плеча, отодвигая ткань в сторону. Обнажив грудь, я невесомо провела пальцами по соскам, вторя горячему прикосновению, и невинная детская забава превратилась в соблазнение.