Цветущий бизнес
Шрифт:
Наступило молчание. Он смотрел на меня, я на него, но думали о разном. Я — о тайнике, он же не знаю о чем. Мне показалось, что пора нарушить опасное молчание, и я спросила:
— Будем вешать зеркало?
— Будем.
И мы повесили. И на этот раз косо, потому что на старые чёпы.
— Уже поздно, — сказала я, вспомнив о Власовой. — мне нужно заехать к подруге.
— Я нашел в шкафу женскую одежду. Может что-нибудь тебе подойдет?
В памяти ожил образ Верочки. Хотя, кто сказал, что
В шкафу я действительно нашла кое-что подходящее и, преодолевая отвращение, надела на себя.
— Ты действительно очень спешишь? — грустно спросил Владимир.
— Если верить твоим часам, — да.
— Жаль, мы даже не успели поговорить. Ты опять пропадаешь внезапно.
— О прошлой встрече этого не скажешь, — буркнула я, не желая вдаваться в подробности, так неприятно мне было это вспоминать.
Владимир понял и промолчал.
— Мы увидимся? — спросил он, когда я причесалась и выразила готовность уйти.
— Обязательно, должна же я вернуть чужие вещи.
— Тогда сделай это поскорей. После десяти я почти всегда здесь и утром до девяти.
— Учту это.
Мы вышли на улицу. Он выкатил “Мерседес” из гаража, поражая своей аккуратностью. Я бы подумала, что он надеется оставить меня ночевать, когда бы не знала, что он закатывает его туда всякий раз. И как человеку не лень?
Уже в машине я вспомнила про мешок, но возвращаться плохая примета. Мы проехали мимо клуба, поравнялись с “Хондой”, и Владимир притормозил.
— Что будем делать с автомобилем?
— Я сяду в него и поеду.
— Он же поломан.
Черт, как плохо иметь амнезию. Пришлось выкручиваться.
— Ерунда, — сказала я, — я его починила.
— Значит ты солгала? — погрустнел Владимир.
— Солгала, — призналась я.
— Зачем?
— Очень хотелось помыть руки.
Не знаю как понял он мои слова. Я бы, на его месте, поняла буквально, но Владимир просиял.
— Много думал о тебе, — прошептал он, кладя свою ладонь поверх моей.
Мне не захотелось сообщать ему очевидные вещи, поскольку даже Иванова знала как много я думала о нем и доме, в котором он остановился.
— Думай и дальше, и мы встретимся, — пообещала я и чмокнула его в щеку.
На мой взгляд это выглядело достаточно утонченно.
Глава 22
К дому Власовой я приехала в полночь. Чертово зеркало вышибло из меня последние мозги, и я забыла позвонить Татьяне. К счастью в ее квартире горел свет, давая надежду, что она дома. Закрытый клуб тоже давал эту надежду. Правда часть надежды отнимал Сюрдик, который мог затащить Власову к себе, но в целом арифметика была в мою пользу.
Остановив машину у подъезда, я вышла, набрала код и застыла
— Вы к кому? — строго поинтересовался он.
— К коню, — ответила я и побежала по ступенькам, мысленно продолжая общение в очень образной форме.
— Хулиганка, — крикнул он вдогонку.
Собака лаяла, мужчина от нее не отставал, я же остановилась у двери Власовой и истерично давила на кнопку звонка. Мне хотелось попасть в квартиру раньше, чем на площадке покажется живот. Видя безрезультатность, я оставила кнопку в покое, с силой затарабанила в дверь, и… она открылась.
Должно быть у меня уже выработался рефлекс на открытые двери, и не мудрено: за каждой — по покойнику. Здесь кто хотите струхнет. Я попятилась назад, но живот показался-таки на лестничной площадке, и я юркнула в квартиру.
Власова лежала на том же диванчике, на котором я оставила ее нетрезвое тело. В том же красивом вечернем платье и туфлях на высоких каблуках. Масючкины герани ожили и сильно украшали антураж. На фоне цветущих гераней Власова была недурна и смотрелась не хуже Верочки. Если не приглядываться к лицу. Я присмотрелась и поняла, что Власовой нехорошо. Так плохо она не выглядела никогда. Температура ее тела укрепила меня в этой мысли. Власова была мертва. Горящий в комнате свет говорил о том, что сделала она это совсем не в дневное время.
Я попятилась и наступила на сумочку.
“В сумочке лежали ключи от дачи,” — вспомнила я и подняла ее.
Ключи действительно лежали там. Власовой они уже не были нужны, я их забрала и вышла из квартиры. И столкнулась с “животом” и его собакой.
— Хотите быть свидетелем? — спросила я.
— Чего? — насторожился “живот”.
Я толкнула дверь. Лежащая на диване Власова была видна с порога.
— Она мертва, — сказала я. — Вызывайте милицию.
“Живот” содрогнулся.
— Вы убили ее?
— Ну что вы, она уже холодная.
— Почему?!! — незаметный остаток волос на его голове стал предельно заметен.
— Остановка сердца, — развела я руками и поплелась по ступенькам вниз.
— Как ваше имя? — крикнул он мне вослед.
— Власова знает, — призналась я, не желая оставаться инкогнито.
Было так поздно, что я рассчитывала на цыпочках прокрасться в свою комнату и заснуть. Однако, на даче творилось неладное. Катерина белугой ревела в столовой. Виктор, разложив по карманам руки, нервно нарезал круги у стола.