Цветы на снегу
Шрифт:
Андрей сделал паузу, и Марина подала ожидаемую реплику:
– И что же происходит тут?
– И тут его покупаю я.
– Да, экономическое образование хорошо себя оправдывает.
Размышляя, Марина продолжала любоваться платьем и не сразу обратила внимание на эту пару, когда они вошли в салон. Мужчина лет тридцати пяти в дорогом летнем костюме уверенно прошел к кожаному дивану. Весь внешний облик мужчины, от туфель до часов, кричал о достатке и благополучии. Совсем иначе выглядела его спутница. В такой одежде не ходят по дорогим бутикам. Марина пристальнее вгляделась в ее лицо. «Ба! Да это же недавняя жертва нападения у банкомата. Странно, она же все твердила про дачу. И что их связывает с этим шикарным джентльменом? Она определенно старше его, в
К пришедшим подбежали две девушки. Мужчина отдал какие-то распоряжения, девушки принесли целый ворох одежды. Мужчина занимался выбором, тогда как его спутница не произносила ни слова. С покорным видом и она поднялась и пошла в примерочную, а мужчине принесли поднос с чайником и чашками. Несколько раз шторка открывалась и возникала женщина в черной юбке и разных белых блузках. Мужчина одобрил юбку, но перебирал и никак не мог выбрать блузку. Наконец, он встал и принялся рассматривать приносимые ему наряды. Женщина вышла из примерочной и подошла к манекену с тем самым бежевым платьем, к которому присматривалась Марина. На ее лице отразилась целая гамма переживаний: интерес, восторг, испуг (при виде ценника), легкое сожаление («не по карману, но поглядеть-то можно»). Она с трудом отвела взгляд от платья и встретилась глазами с Мариной. Женщина приветливо улыбнулась:
– Ой, это Вы? А я утром даже не сказала «спасибо». Как это вы не побоялись? Их ведь было трое.
– Я много лет занималась дзю-до.
– Все равно, вы очень смелая, большое вам спасибо! А я Вас сразу не заметила, тут столько красивых вещей!
– Вам нравится это платье?
– Да, такой необычный фасон и цвет очень приятный.
«Какое интересное лицо: выразительные янтарные глаза под черными ресницами, удлиненный овал лица, тонкий нос, четко очерченные губы. Сияют волосы необычного золотистого цвета, вспыхивает румянец на лице. Хороша, а утром была какая-то серая и невзрачная». Мужчина определился с выбором, женщина ушла в примерочную кабинку. Ко всему прочему он забрал то самое бежевое платье. Вопрос с выбором для Марины отпал сам собой: она не стала спрашивать, есть ли еще такое платье, а примерила и взяла бирюзовый костюм, который ее вполне устраивал по цене.
В отличном настроении Марина отправилась в гостиницу и успела хорошо поработать, пока Маша с Олегом не позвали ее завтракать.
– Эх вы, сони! У нас в Сибири уже обед, – поддела их Марина.
Несмотря на субботу, Ярославский наметил две деловые встречи в неформальной обстановке.
– Молодец! Красивый костюм купила. Жалко, что ты не сможешь пойти с нами вечером в театр, – сказала Маша.
– Ничего, может в другой раз повезет.
– В какой еще другой? Это же закрытие сезона.
– Да у меня предчувствие, что я здесь гораздо дольше пробуду, чем наметила, раз уже начала наряды покупать. Может, мне здесь придется до самой осени куковать.
– Откуда столько пессимизма? – встрял Олег.
– Нет, это такой вид оптимизма: в плохом видеть хорошее. Застряну здесь – зато все театры пересмотрю. А может, даже еще и цирк, и кино.
– Не забудь еще мужской стриптиз, – поддержал шутку Князь.
Интуиция не подвела Марину: она задержалась в Новосибирске, и увидела почти все, о чем невзначай брякнула в разговоре. И даже стриптиз.
* * *
Марина пришла рано, надеясь пообщаться с гостями, пока они еще трезвые. Она поднялась по белоснежной лестнице и окинула взглядом банкетный зал. Совсем неплохо, не скажешь, что Сибирь: белые мерцающие стены, голубая драпировка на окнах в цвет кожаной мягкой мебели, обилие живых цветов, маленькие журчащие фонтанчики. На невысокой эстраде стоял белый рояль. «Жаль, что я в своем костюме буду почти сливаться с обстановкой. А может, это и к лучшему?»
Дина о чем-то беседовала с официанткой у фуршетного стола. Она помахала рукой. Марина, подходя, рассматривала ее. Дина была в красном платье с большим вырезом и узким красным шарфиком, который она
Сейчас Дина была очень озабочена.
– Не представляю, как отец выдержит это юбилей, у него давление подскочило, сейчас выпил лекарство, лежит на диванчике в той комнате. Хорошо, что ты пришла рано, я сейчас найду тебе собеседников.
Она быстро окинула взглядом зал, заметив входящих по ручку мужчину и женщину, скорчила гримаску:
– Только не эту парочку! Это Иванютины, Кира и Гера. Они всегда везде участвуют, обо всех судят, а сами даже не художники, только тусуются. Зато всякие сплетни про всех знают. Типа того, «скажешь гадость – в сердце радость». А вон там, у фонтанчика сидит Саша, классный художник и мужик хороший, он учился с Игорем. А рядом с ним, такая крупная барышня, – Люба Караваева, она тоже училась у отца, но позже, на бересте рисует. Пойдем, я тебя представлю.
– А третья с ними кто?
– А никто, просто Сашина жена, не помню даже, как ее зовут. То ли Нюша, то ли Даша.
Марина легко умела завязать нужный разговор, и внимательно слушать, что ей говорят, изредка выражая свой интерес и одобрение. Как утверждал Карнеги, этого вполне достаточно, чтобы прослыть очень умным и тонким собеседником, ведь каждому человеку интересен, прежде всего, он сам. Со стороны могло показаться, что эта троица знакома сто лет: Саша и Люба с веселыми шутками рассказывали про годы учебы, они не завидовали Казанцеву, а с удовольствием вспоминали его достижения, хвалили его новые работы. Марина незаметно включила диктофон в сумочке, она жадно слушала, уточняла кое-какие детали, обращала внимание на специальные термины. Жена художника, которая назвалась Стешей, ничего кроме имени больше не сказала. Она было вполне довольна, восседая рядом с мужем в изысканном обществе.
Марина увлеклась и не сразу заметила, что в дверь напротив дивана выглянула Дина и манит ее. Она извинилась и поспешила к Дине.
В узком коридорчике стояли запахи еды, видимо, он вел в буфетную.
– Марина, обалдеть, какая хорошая новость! – с фальшивым оживлением сообщила она. – Игорь не улетел во Францию, он сейчас звонил отцу предупредить, что придет.
«Полонскому позвонил, а тебе, стало быть – нет», – сообразила Марина, но сказала другое.
– Действительно, это приятный сюрприз, а то статья без интервью с героем выглядела бы слишком куцей.
Дина выглянула в дверь в полупустой зал, как зверек из норки, и жалобно предложила:
– Покури со мной.
Они устроились на какой-то служебной лестнице, но Марина только разок дым пустила, она принципиально не курила никогда. Еще в школе она заметила, что это только добавляло ей привлекательности в глазах парней. Уже студенткой она участвовала в опросе университетской молодежи о курении девушек. Жаль, что итоги опроса не вывесили на рекламных щитах вместо предупреждения Минздрава. На первый вопрос: «Как вы относитесь к тому, что курит девушка в компании?» – ответили «положительно» 80 процентов парней. На второй: «Как вы относитесь к тому, что курит ваша девушка?» – уже 40 процентов. А на третий: «Как вы относитесь к тому, что курит ваша будущая жена?» – только 10 процентов. Марина часто вспоминала эти цифры, но сейчас она не собиралась перевоспитывать Дину: та была жутко расстроена. Она сидела на подоконнике, ссутулившись, и нервно качала ногой.