Цветы ненастья
Шрифт:
– Ну, Аня! Да ты прямо воительница!
– А чего вы раскисли? Такие красивые?!. – она подошла к Ольге, обняла, прижалась, крепко поцеловала. – Моя сестра! Не отдам! Даже утешить не можешь! Жених… - и Дима, и Ольга заулыбались. – Давайте завтракать! И на озеро. Купаться…
Все же, Ольга на озеро не пошла. Не до загара было, не до купания. Чувствовала себя безмерно виноватой в смерти одноклассника. Чтобы не оставаться наедине с самой собой, помогала матери управляться по хозяйству, пропалывать овощи, поить скотину, поливать огород. Соскучилась по родителям, по простой сельской работе, по родным полям, перелескам, по вольному воздуху, по шумящему вдалеке лесу, по запаху свежих цветущих трав…
Скинув тесную городскую обувь, с наслаждением ступала босыми ногами по мягкой теплой земле, ощущала на лице палящие лучи полуденного солнца, подставляла рассыпавшиеся локоны ласковому ветру. И старалась отвлечься, не думать ни о чем…
Аня, взяв будущего родственника под руку, неторопливо повела в какое-то заповедное место.
– Мы с девчонками всегда там загораем. Там нас никто не видит и не мешает.
– У тебя, наверное, полшколы поклонников? – Дима шел, глубоко задумавшись, с трудом соображая, о чем ему говорит удивительная сестра. Несмотря на молодой возраст, Аня производила впечатление мудрой и рассудительной женщины. И заводной, страстной какой-то…
«- Они обе такие, - он вспомнил, как металась по постели Ольга. – Вот еще одна, будет парней с ума сводить. – Я-то уж точно свихнулся. О делах и подумать некогда! Да и что я могу здесь? Надо ждать. Кто же это меня убрать решил? Флинт? – опять вспомнилась Ольга. – А они очень похожи! – смотрел на Аню. – На лицо сильно, а по фигуре… Ольга чуть тоньше, изящнее, что ли… Анюта – огонь! Куда она меня ведет?»
– Поклонников хватает! Все в любви признаются, понравиться хотят. Один поэму сочинил… Только я себя никому не отдам! Пока такого как ты не встречу! Я любить хочу! Чтобы навеки, чтобы не размениваться! Чтобы не просто жить, а летать, парить, наслаждаться вместе! Я все Ольгины книги прочитала! Я все знаю! Я смогу любить. Я буду счастливой! И все кто рядом со мной – будут счастливы! Это мне один добрый дедушка сказал – старец Феодосий! Он святой! Живет в лесу один, с волками и лисами… И никого не боится. Молится все время. Он с нечистой силой бился много лет. Они его так искусили, закружили, запутали – его парализовало, и он долгое время не двигался, не мог ни пить, ни есть. За ним монахи ухаживали, спасли его. Заново читать и разговаривать учили. Молились за него. Он как ходить начал, сразу объявил: «Все равно я вас, чертей, одолею! Не сломить вам Феодосия!» Молился истово, бесконечный пост держал, только сырыми овощами и ягодами питался. Весь год без обуви ходил, на службе в храме стоял, ноги к полу примерзали. Обет молчания дал, пока окончательно верх не возьмет. Ох, и разозлил же он бесов! Как только его не прельщали! И болезни насылали, и в ядовитых пауков, змей, медведей превращались, и голыми распутницами являлись к нему в келью, и лихими разбойниками пугали – ничего не брало. Обернулись тогда ангелами светлыми, а главный бес Иисусом Христом нарядился.
– Поклонись, кричат, Господу твоему!
– и под ребра его толкают – падай, мол, ниц. Понял тогда старец, что не ангелы это, не почувствовал в душе своей радости при виде Бога живого, трепет один и смущение. Засмеялся, сказал:
– Не буду я сатане кланяться! Прочь нечистые...
– и погнал их посохом. А те закричали страшно, заблажили, заголосили душераздирающими голосами.
– Победил ты нас, Феодосий! – взвыли.
– Не знаем уже, как к тебе и подступиться! Не нужен ты нам. Не интересен. Живи, как хочешь!
Но он не поверил, гнал их из кельи, весь посох им о бока изломал. После этого стал еще усерднее молиться, в лес ушел, один жить хотел. Но приходили к нему люди, просили защиты. Кто-то рядом шалаш ставил. Там место необычное, притягивающее, и зла там нет. Со временем целый скит образовался. Чудеса случаются. Только Феодосий живет замкнуто, почти не разговаривает. Вокруг него свет сияет.
– А ты откуда все это знаешь?
– У нас все о нем знают! Мне шесть лет было. С отцом за грибами в лес пошли. Долго ходили, я устала, присела отдохнуть. А отец говорит – посиди здесь, а я лукошко наполню и вместе домой пойдем. И скрылся в чаще. Я ждала его, даже задремала… Проснулась – нет никого, лес страшный пустой, наверху ветер воет, шумит, листья облетают. Мне показалось, что прошло много времени и отца уже растерзали дикие звери, а я останусь здесь навсегда и умру от голода, или меня съест баба Яга. Вскочила на ноги, кричала громко, звала, ревела, чуть умом не тронулась. Рядом, непонятно откуда, дедушка седой появился, невысокий, с бородой. Глаза добрые. Смеется – чего ты девочка расплакалась, вон отец твой, рядышком ходит. Положил мне на голову ладонь, и я отчетливо увидела, как отец спокойно грибы собирает. Успокоилась сразу. Смотрю на него. А он говорит:
– И у кого это глазки такие ясные? Как зовут такую девочку?
Я отвечаю:
– Аня, меня зовут.
Он засмеялся ласково:
– Счастлива будешь, Анечка! И все, кто рядом, счастливы будут! Только никогда ничего не бойся! Я теперь всегда с тобой… Маму, папу слушайся.
И пропал куда-то. Я посидела еще немного – смотрю, отец идет. Грибов набрал! Рассказала ему, он не верит, смеется. А я на всю жизнь эту встречу запомнила. С тех пор ничего не боюсь!..
– А далеко этот скит находится? – Диму заинтересовал удивительный рассказ.
– Ну, не очень. Мы с мамой пешком по лесу шли. Часов пять, наверное. Там к нему уже целую тропу протоптали!
– А чего вы ходили?
– Да у мамы головные боли не проходили. И спать не могла. Два месяца мучилась, никакие лекарства не помогали. Ну и пошли к Феодосию. Он меня узнал! – она с гордостью смотрела на него. – Помню, говорит, глазки твои ясные! А к маме лишь прикоснулся и у нее все прошло. Сказал, чтобы не волновалась за нас, а верила. Нас Бог хранит!..
Так, за разговорами, незаметно подошли к озеру. Среди сплошных ивовых зарослей расположилась небольшая, покрытая молодой свежей травой, полянка. Чуть в стороне лежала перевернутая вверх дном лодка.
Синяя гладь сверкающего вытянутого в длину озера, искрилась мелкими волнами. Сквозь чистую прозрачную воду солнечные лучи освещали близкое песчаное дно, возле которого мелкой стайкой резвились разноцветные мальки.
Аня сняла платье, скинула босоножки. В простом закрытом купальнике выглядела очень привлекательно. Посмотрела на него:
– Ну, чего стоишь? – и бросилась в воду.
Дима, несмотря на жаркую погоду, даже купаться расхотел. Стянул рубашку, сел на днище лодки, и с интересом наблюдал, как весело плещется прекрасная русалочка. Вдоволь наплававшись, запыхавшаяся, счастливая, чуть утомленная, выбралась, наконец, на берег.
Дима с удовольствием смотрел на ее ладную стройную фигуру, соблазнительные женственные изгибы, блестевшие на загорелой коже капли, и непроизвольно сравнивал ее с Ольгой.
– Я красивая? – она с улыбкой поворачивалась, слегка покачивая бедрами.
– Вы с Олей прямо молодые богини! И откуда вы такие? Кто вас выдумал?
– Мама с папой! – Аня со смехом прыгнула к нему на колени, обняла за шею. Радостно смеялась, глядя прямо в глаза.
– Ах ты, Лолита, хочешь дядю Антона обольстить?
– Хочу! – она вдруг сделалась серьезной. – Ты не Антон!
У Димы от неожиданности похолодела спина.
– Я все слышала! И видела! Тебя, сидящего в отчаянии на полу, и Олю, сгорающую от страсти… С кем же она?.. Почему ты не был с ней? Ты не жених…
Ему стало не по себе. Эта девушка вмиг догадалась о необычности их с Ольгой отношений. Что сказать ей?
– Аня, Ольга спала, и во сне…
– Я не верю тебе!
– она поднялась, стала одеваться. – Скажи, ты любишь ее?
– Люблю безумно!