Цзянь
Шрифт:
Вчера он услышал о назначении Дэн Сяоху, человека из группы проверки У Айпина, на пост заместителя председателя КПК по идеологии. И, как Чжилинь и ожидал, этот ястреб немедленно развернул кампанию по борьбе с "духовными шатаниями" среди молодежи.
Чжилинь взывал к премьеру, указывая, что этот опасный курс может вернуть страну к черным дням Культурной Революции, потрясавшей Китай с 1966 по 1976 годы. Он говорил, что над Дэном смеются за рубежом не только недоброжелатели Китая, но и те, на кого принято смотреть, как на союзников.
Но
– Что бы я ни думал о нем лично, - сказал премьер, - но в настоящее время за спиной Дэн Сяоху стоят такие силы, что я просто не могу заблокировать его назначение.
На душе Чжилиня было неспокойно. Неужели этому он посвятил последние пятьдесят лет своей жизни? Чтобы фанатичные недоумки вроде Дэн Сяоху приходили к власти? А может быть, недоумком был я?
– с горечью спрашивал себя Чжилинь.
Он пошевелился, услыхав, что кто-то вошел в комнату. Его голова была повернута в сторону, противоположную той, где была дверь, и поэтому Чжилинь не видел, кто это.
– Доктор, это вы?
– спросил он, почувствовав вдруг беспокойство.
– Нет, товарищ министр, это всего лишь я.
Чжилинь успокоился, услыхав голос Чжан Хуа.
– Какие новости, мой друг?
– "Тихоокеанский союз пяти звезд" пытается овладеть Пак Ханмином. Они уже скупили около ста тысяч акций.
– Угу, - удовлетворенно промычал Чжилинь.
– И это только день первый. По-видимому, наша уловка сработала. Кто-то сообщил им о встрече Цуня Три Клятвы с Питером Ынгом.
– Очевидно.
– И только "Тихоокеанский союз"?
– Не только. "Сойер и сыновья" приобрели тридцать тысяч, а Т.И. Чун пятьдесят.
– Давление увеличивается.
Чжан Хуа кивнул.
– Будет еще хуже.
– Так и надо.
– Чжилинь пошевелился на кушетке, превозмогая приступ боли.
– Давление должно достигнуть уровня, за которым начинается удушье, иначе появится не только один путь выхода из создавшейся ситуации. Мы этого не можем допустить.
– Понятно, товарищ министр.
– Тогда, пожалуй, можно начинать.
– Хорошо, товарищ министр.
Он повернулся, чтобы уйти.
– Чжан Хуа...
– Да, товарищ министр?
– Что-нибудь слышно о Джейке Мэроке?
– В данный момент он находится на пути в Гонконг.
– Блисс встретит его в аэропорту?
– Ее предупредили, товарищ министр.
– Хорошо. Он позволил себе тяжело вздохнуть.
– Товарищ министр?
– Чжан Хуа сделал шаг к нему.
– Что-нибудь не так?
– Я все о Марианне, - ответил Чжилинь.
– Такая трагедия.
– Судьба, товарищ министр.
– Да. Судьба.
– Чжилинь с трудом повернул голову.
– Да послужит ее смерть предупреждением нам, Чжан Хуа, что ничто никогда не идет в точности так, как запланировано. Началось все с того, что некая таинственная Химера узнает о фу. Затем неудачный рейд
– Он опять вздохнул.
– Боюсь, мой Друг, что я слишком часто начинаю забывать, что все в этом мире взаимосвязано. Когда я был помоложе, я мог жонглировать самыми различными комбинациями, и в уме у меня при этом оставалось еще и место на случай появления новых и непредвиденных ситуациях... А теперь последнее время я все чаще и чаще думаю о семье.
– При данных обстоятельствах, товарищ министр, - деликатно заметил Чжан Хуа, - это вполне объяснимо.
– Объяснимо, но непростительно, - возразил Чжилинь.
– Если я теперь поскользнусь, когда хожу по краю, то всему придет конец: мне, тебе, Китаю, России. Америке. Начнется цепная реакция, которой уже не остановить. Советы подтолкнули нас к опасной черте, мы позволили им такую степень боевой готовности, что ситуация может каждую минуту выйти из-под контроля.
– И есть еще Камсанг.
– Есть и будет, Чжан Хуа. По-видимому, человечеству необходимо, чтобы подобные жуткие призраки стояли у него за спиной, дабы удержать его палец, когда он тянется к спусковому крючку.
– Советы смотрят на это несколько иначе.
– У Советов тоже не будет выбора в этой ситуации, Чжан Хуа. Это я тебе могу гарантировать.
– Есть еще и У Айпин, - сказал Чжан Хуа почти шепотом.
– Да. Прежде всего надо разделаться с нашими внутренними врагами. Чжилинь закрыл глаза.
– Не упускай этого из виду, Чжан Хуа.
– Да, товарищ министр.
– Чжан Хуа.
Уже у двери тот остановился, держась за ручку.
– Да, товарищ министр?
– Ты, что на этой стадии любое сообщение имеет невероятную важность?
– Да, товарищ министр, понимаю.
– Тогда не должно быть никаких ошибок.
Чжан Хуа вышел из комнаты. Оставшись один, Чжилинь пробормотал:
– Я постоянно чувствую зловещее присутствие У Айпина. Он близко. Очень близко.
Беспокойство охватило его. Не за себя. Сам он не боялся смерти. Но он знал, что его работа еще не завершена. Пятьдесят лет - это большой срок, если их посвятить беззаветному труду на благо своей страны. Большой, если рассматривать его в контексте человеческой жизни. Но это всего лишь краткое мгновение в масштабе истории Китая.
Он нетерпеливо пошевелился на своей кушетке, ожидая начала процедуры. Боль хлестнула его, как бичом. Вроде бы, пора и привыкнуть к ней. Но нет, человеческая плоть не может не молить о пощаде.
Наконец Чжилинь услышал шаги босых ног, приглушенные мягким ковром, покрывавшим пол. Он почувствовал на своей спине сильные, умелые руки доктора, отыскивающие узлы нервных клеток.
– В каком месте сегодня больнее всего, товарищ министр? Здесь?
– Его руки беспрерывно двигались.
– Или здесь? Беспокоит?