Даггер: Инициация
Шрифт:
– Победу, – хмыкнул я. – Неужели он это так называет? Просто у обеих сторон кончились ресурсы, вот они и решили завершить войну.
– Формально победившая сторона – Альрийская Федерация. Да и какое это имеет значение в нашем разговоре?
– Никакого, – покачал головой я.
Повисло молчание.
– Ну так что? – спросил Картер.
– Что? – повел бровью я.
– Не строй из себя идиота, Хоксвелл. Не заставляй тебя умолять.
– А что… было бы забавно. Зайдет внезапно Носорог или другой вертухай, а вы на коленях передо мной стоите, а слезы из глаз так и льют, так и льют. Зрелище запоминающееся.
– Не забывай о субординации, заключенный номер одиннадцать-сто-четырнадцать, – чуть похолодевшим голосом произнес начальник и опять моргнул. – Молить, разумеется, я тебя не стану. Пока что только прошу. По-человечески. Все эти годы, что ты провел здесь, я создавал для тебя приемлемые для нормальной жизни условия. Я ничего не просил взамен. Я был благодарен тебе за Беннера. Всегда. Да и он отзывался о тебе только в положительном ключе. Теперь же пришло время платить, Хоксвелл. Тем более что плата для тебя вполне подъемная. В плюсе останутся все: тебя, как я и сказал, восстановят в звании и должности, а мой брат окажется под твоим надежным прикрытием. Все честно.
– Если бы все всегда было честно, я бы вообще не сидел здесь, – произнес я.
– Вполне возможно, – пожал плечами начальник тюрьмы и уныло усмехнулся. – В таком случае и меня бы здесь не было. Если все честны, то тюрьмы не нужны. Но мы здесь и работаем с тем, что имеем. И… Хоксвелл, прекрати уводить тему разговора.
– Я уважаю вашего брата, господин начальник. Он сильно отличается от вас. Я бы не удивился, если бы узнал, что у вас разные родители. И все равно, я отклоняю ваше предложение. Я больше не собираюсь служить государству, которое вместо того, чтобы наградить, отправило одного из своих преданных и рьяных бойцов гнить в тюрьму. Я больше не солдат.
Джозеф Картер пристально смотрел на меня с четверть минуты, а потом вновь откинулся на спинку кресла, опустошенно вздохнул и прикрыл глаза ладонью. Потер лоб, помолчал еще с пару мгновений и чуть севшим голосом произнес:
– Тогда у меня больше нет к тебе вопросов. Но знай, заключенный одиннадцать-сто-четырнадцать, сладкая жизнь в Платосе отныне для тебя закончена. – Потом он коснулся сенсора на столешнице и громко позвал: – Старший надзиратель Ллойд, попрошу вывести заключенного из моего кабинета.
Носорог явился через пять секунд. Многозначительно глянул на Картера и едва заметно кивнул. Затем грубо потянул меня за плечо, толкнул в спину и вывел в коридор. Когда дверь в кабинет начальника тюрьмы закрылась, он еще раз толкнул меня в спину и процедил:
– Ну что, говнюк, прошло твое время. Теперь будешь таким же дерьмом, как и все тут.
– Не волнуйся, до твоего уровня мне еще очень далеко, – парировал я.
Шокер-дубинка взмыла надо мной, а потом в бок пришелся сильный электрический разряд. Я охнул, меня подкосило влево, ноги стали ватными, а по всему телу стремительно пронеслась волна боли.
Надзиратель приблизился ко мне. Вцепился в плечо толстыми пальцами и наклонился. Его рот оказался у моего левого уха:
– Долгие восемь лет я ждал этого момента. Ну давай, скажи еще что-нибудь, оскорби или попытайся воспротивиться. Никто теперь тебя не спасет, – с наигранной тошнотворной нежностью прошептал он мне на ухо.
– Я понимаю, что ты любишь пожестче, и даже одобряю это, но извини, сегодня я не в духе, – сдавленно проговорил я.
– Я не расслышал, заключенный одиннадцать-сто-четырнадцать, ты отказываешься идти в камеру? Я правильно тебя понял? – чуть ли не прокричал Носорог.
Вот же ублюдок!
Новый удар шокер-дубинкой оказался сильнее предыдущего. Из моей глотки непроизвольно вырвалось глухое мычание. Я больше не смог держаться на весу и рухнул на холодный пол.
– Встать, заключенный одиннадцать-сто-четырнадцать! – проревел надзиратель.
Я попытался пошевелиться, но не смог. Электрический разряд все еще трепал мое тело.
– Ты опять игнорируешь мой приказ? – снова повысил голос Носорог.
– Ур-р-р-од, – сквозь зубы процедил я.
– Что ты сказал? – Ллойд наклонился надо мной, как великан над карликом.
Конечности по-прежнему меня не слушались, но вот лицевые мышцы уже начали нормально функционировать. Я собрал как можно больше слюны во рту и ото всей души харкнул точно в рожу надзирателю.
Ллойд не ожидал подобной выходки. От неожиданности отшатнулся, а его лицо на краткий миг приняло растерянный вид. Но через секунду он все же пришел в себя, и его глаза засверкали злобой.
– Ах ты ж сука! – выплюнул он и снова врезал мне дубинкой, попав на этот раз в лицо.
Прежде чем отключиться, я услышал громогласный возглас начальника тюрьмы, выпрыгнувший из динамика под потолком как джинн из лампы: «Отставить!». Боль я не успел почувствовать, потому что почти сразу меня накрыла прохладная тьма забвения.
Глава 2
Противный надрывный гул, оповещающий о наступлении утра, влетел в уши необтесанным булыжником. С этого момента пошел отсчет пяти минут, за которые заключенные должны были подняться со своих шконок, протереть сонные рожи, умыться, сходить в туалет и выстроиться в шеренгу у входа в камеры. После чего последует построение и утренняя перекличка – идиотское правило, которое изжило себя уже полтысячи лет назад, если не больше. Куда мы убежим с планеты-тюрьмы?
Правую часть лица саднило, голова словно была наполнена холодным свинцом. Я приоткрыл глаза, чтобы в очередной раз узреть полумрак своей камеры. В мышцах еще трепыхалась легкая боль, но шевелиться я мог вполне нормально. Правда, все тело было наполнено усталостью, будто я накануне отпахал три смены подряд. Побочный эффект чертового шокера.
Снизу раздался недовольный голос Митриса, послышалось шуршание. Я тоже приподнялся и начал неохотно спускаться со шконки.
– Очнулся все-таки, – хмыкнул заключенный, скосив на меня взгляд.